Девушка остановилась возле стола, стоявшего на некотором отдалении от кафедры, и с интересом уставилась на мелко нарубленную древесную щепку и опилки.
— Сначала воспламени их, а потом перемести огонь, как ты это уже проделывала, и ни раз. — Но адептка стояла застывшим изваянием возле стола и не шевелилась. — Ну же! Произноси заклинание.
— Я не знаю слов заклинания, — безжизненным голосом ответила Таня, лихорадочно перебирая в голове все когда — то прочитанные в романах и виденные в фильмах заклинания.
— Та — а — ания!
— Сим — салабим, — покрутила руками над щепой. "Сами напросились!" С интересом обвела взглядом присутствующих и уверенно добавила: — Ахалай — махалай. — Преподаватель рухнул в кресло, вытаращив в ужасе глаза. Его протянутая к столу рука сжимала и разжимала пальцы, будто он пытался взять стакан с водой. — Сяськи — масяськи.
Нет, гром не прогремел. Щепа не загорелась. В аудитории стояла такая тишина, что её можно было потрогать. Татьяна метнулась к преподавательскому столу, налила из графина в стакан воды и сунула его в руку декана. Тот залпом выпил содержимое, благодарно кивнул, ставя пустой стакан на стол перед собой, строго свёл брови.
— Я ведь предупреждала, что забыла все заклинания, а вы мне не поверили. — От волнения голос сильно дрожал. — Можно я пойду на своё место?
— Та — а — ания! — Заорал декан, поднимаясь из кресла и грозно наступая на неё. — Прекрати паясничать! — Они шаг за шагом продвигались к столу. — Немедленно поджигай, кому говорю.
Татьяна обернулась, с ненавистью глянула на орудие своих пыток и в сердцах закричала:
— Да гори ты уже, блин!
Взрыв был такой силы, что их отшвырнуло в сторону. Татьяна благополучно приземлилась на преподавателя и недоумевающе хлопала обгоревшими ресницами. Дым немного рассеялся. Перевела взгляд в тот угол, где раньше стоял стол с несчастными щепками. Не было больше стола…и этого, и двух рядом. Её бесцеремонно спихнули на пол, она подскочила как ужаленная и заорала во всю мощь своих лёгких:
— Выпустите меня отсюда! Выпустите!!! Я не местная. Я не Тания. Я хочу домой.
А через какое — то время она, крепко связанная по рукам, благополучно сидела в изоляторе для особо буйных адептов и истерически хихикала. И на этот раз, чтобы посадить её туда, местным медбратьям (как их про себя окрестила Таня) пришлось изрядно погоняться за ней. За что потом они её скрутили особенно крепко и даже поначалу хотели и кляп в рот вставить.
"Дурацкая сказка! Пип! Дебильная Академия! Пип! Да как я вообще могла раньше любить читать такое? А, ну да. Там ведь главная героиня всегда красавица, умница, немного Мэри Сью и её любит ректор и ещё половина мужской половины академии, да и вообще — все любят".
Пошевелила затёкшими руками, рубаха тут же стянула тело ещё туже. Застонала от боли.
— Ничего, я обязательно дознаюсь, что тут происходит! — непонятно к кому обратилась Татьяна, стараясь хоть немного расслабить стянутые мышцы. Жутко чесался кончик носа. Попыталась дотянуться им до плеча, чтобы почесать, и задохнулась от боли. — И вам тогда точно несдобровать, — едва прохрипела она. — Так и знайте!
В двери открылось маленькое окошко, и оттуда вновь на неё посмотрел нереально зелёный глаз.
— Я смотрю, ты никак не успокоишься? — низкий вибрирующий голос поплыл по комнате. — Два раза за день — это слишком даже для тебя.
— Вышло ужасное недоразумение. — Татьяна заёрзала на стуле. — Какая — то катастрофическая ошибка. Вы не ту взяли. — Сорвалась на крик: — Я не та, кто вам нужен!
— Ты говоришь глупости, — голос на этот раз прозвучал грустно. — И мне очень жаль, что ты всё никак не можешь принять действительность такой, какая она есть.
Дверца закрылась.
— Нет! Подожди! Вернись. — По щекам потекли слёзы. — Вы ведь не дали мне выбора.
Но ответом ей была тишина.
— Я хочу в другую сказку!
Глава 3. Ночной разговор
Татьяна бежала по лесу, жадно втягивая запахи, витавшие в ночном влажном воздухе: вот слева сорвалась испуганная лань; с ветки спорхнула сова, вышедшая на охоту; а впереди с визгом в рассыпную бросились лесные кабаны. О, как она была счастлива! Ветер в лицо, огромная луна над головой и бесконечное чувство свободы. Хотелось закричать от счастья. Она открыла рот… и услышала: