Дракон прикладывает раскалённую руку к стене и требует:
– Снимай доспехи, буду подстраивать твою гибель.
Да пожалуйста! Судорожно стягиваю тёмные лёгкие пластины. В стене отворяется дверь.
От всей брони избавиться не успеваю, только от верхней части, когда со стороны пролома и сражения доносится грохот, вздрагивает земля.
– Беги, дитя. – Старый дракон подхватывает меня за ремень и одним махом вышвыривает в лес за стеной Академии.
От переломов меня спасает мох и мягкость почвы. В голове гудит, Семиглазка соскальзывает с плеча, я едва удерживаю её трясущейся рукой. Дракон напутствует:
– Беги как можно дальше! И молись Великому дракону, чтобы ты никогда не попалась ИСБ!
Он захлопывает тайную дверь в стене.
Бежать – этому я научилась за время тренировок. В глазах темнеет, всё плывёт, но я бросаюсь в лес. Бежать!
Ветки хлещут лицо, цепляют ноги. Я падаю. И поднимаюсь. И бегу, задыхаясь от резких смоляных запахов.
– Стоять! Эй, ты, с косой, стоять! – кричит кто-то за спиной.
Споткнувшись о корень, рухнув на мох, оглядываюсь: за мной бежит… существо похожее на кота, но размером с собаку. Белое. Шестилапое. Крылатое. С огромными чёрными глазами, как у инопланетян.
– Стоять! Именем закона! – орёт оно.
На крик ужаса не хватает времени, я подскакиваю и припускаю прочь.
***
Озаранский дирижабль изнутри покрывается льдом, вытесняя немногих слуг, вынуждая вылезать в окна с противоположной от боя стороны.
Центр вымораживающего холода – в каюте с двумя койками, в сердце Сарана. Он всё ещё скован, но магия плещется по его коже, вгрызается в плоть, поёт. Замораживает. Ломает. И перестраивает его заново.
Саран распахивает невидящие глаза. В них мерцают кристаллики льда, во всём его теле: уплотняя, меняя, усиливая. На коже проступает голубоватая, точно топазы, чешуя.
Магия артефакта обнаружила его вторую половину – не просто подходящую пару избранную, а истинную пару – денею.
Саран оборачивается драконом, разнося цепи, чёрные кандалы и дирижабль в мелкие осколки и щепки.
«Витория!» – взывает он мысленно, но не получает ответа.
Его пронзает луч белого света, выстреливает в небеса.
Родовой артефакт вливает магию в тело Сарана так резко и быстро, что иного дракона это бы убило, но Сарана это окончательно изменяет: его поднимает в воздухе, чешуя покрывается белоснежной бронёй. Когти растут, растут кости и мышцы.
«Витория», – Сарана пронизывает ужасом: он её совсем не чувствует, будто её нет, но бьющаяся в нём магия доказывает обратное: Витория жива. Рядом. Она его истинная пара, его сердце, жизнь, душа – всё.
Распахнув крылья, он выпускает ледяные смерчи. Смотрит, но не видит собравшихся на отбор и нападающих. У него одна цель: найти Виторию, укрыть её своим крылом, чтобы её трансформация, возможная только рядом с ним, завершилась, сотворив из человеческой девушки настоящую драконессу. И тогда никто не сможет их разлучить.
Опустившись на землю, Саран оглашает окрестности чудовищным рыком, призывая свою вторую половину вернуться, прижаться к нему, разделить этот дар Великого дракона, жизнь, чувства…
Но Витория не отзывается.
Зато теперь Саран видит вестников Бездны – врагов, которые могут её отнять, и его охватывает ярость.
***
Вспышка белого света выстреливает в небо, озаряет лес. И меня ударяет, прошивает насквозь, что-то закручивается внутри, кипит. Завалившись на мох, краем глаза среди расплывающихся крон вижу столб сияния.
От Академии доносится рык.
Странное чувство пробивает и Семиглазку, она болезненно вскрикивает – и умолкает.
«Семиглазка!» – накатывает паника, а коса молчит.
Морда с огромными чёрными глазами нависает надо мной.
Меня сотрясают судороги, но я пытаюсь отползти: не хочу к властям, не хочу под арест, не хочу…
– Да стой ты, – шестилапое чудище судорожно меня оглядывает. – Погоди, дурёха!
– Не арестовывай, – шепчу в ужасе. Перед глазами пляшут искры, кажется, что всё вокруг белеет.
– Про закон я пошутил! – бормочет чудище. – Вставай, нам надо уходить. Тебе надо уходить. Срочно. Прямо сейчас… иначе…
Сквозь звон в голове снова прорывается яростно-тоскливый драконий рык. Белые крылья вспыхивают на синеве неба.
Белый дракон – как тот, что забрал Сарана. Наверное, это его отец… если поймает меня – убьёт.
– Проклятье, – шипит белое шестилапое чудовище, ухватывает меня зубами за рубашку и тянет прочь, судорожно машет крыльями, поднимая над корнями, ветками.