Замахнуться бы, решить всё одним ударом. Но отец стоит слишком далеко, наверняка успеет перехватить управление. И среди людей наверху могут оказаться менталисты.
Отец первым выходит в коридор, смело повернувшись ко мне спиной.
Потрясающая самонадеянность!
– Закончили? – доносится сверху смутно знакомый мужской голос.
– Да, – мрачно подтверждает отец.
– Так поднимайтесь скорее, нам безумно интересно посмотреть на оружие. А ещё нас ждёт ужин! Мэлар, не тяни.
Отец жестом предлагает идти первой.
При подъёме лестница кажется длиннее и круче, чем при спуске, но этот путь для меня скрашивают кровавые мечты: сейчас как выйду, как всех порублю косой. Дворецкого – хрясь! Того, кто нас зовёт – хрясь! И отца тоже рубану, хоть от мысли об этом сосёт под ложечкой.
Крепче перехватив косу, последний десяток ступеней преодолеваю почти бегом.
– Полегче-полегче, – Эрмил Хаст, один из первых моих знакомых в этом мире, вскидывает руки, продолжая любезно улыбаться. – Безмерно рад новой встрече, прелестная леди.
Он протягивает руку. Похоже, с целью облобызать.
Показываю косу.
«Красавчик!» – цокает она, и так вылупляется на него, что запрокидывается вперёд.
Эрмил отскакивает в сторону.
«Дай мне его рассмотреть! Ближе! Ближе!»
А мне что? Мне не жалко! Я её поближе подношу. С размаха так. Эрмил вдавливается в стену и выпучивает глаза. И я зловеще сообщаю:
– Она хочет тебе горло перерезать.
– За что? – Эрмил отползает по стеночке.
– Понравился, – скалюсь в хищной улыбке. – Хочет посмотреть на тебя изнутри.
– Изнутри? – У Эрмила нервно дёргается глаз. Поведя плечами, он выпрямляется. – Такая прелестная леди не допустит столь кровожадного финала.
«Поближе…»
С другого конца коридора к нам приближается узколицый брюнет в бархатном костюме:
– Эрмил, будь осторожен, эта прелестная леди не на поводке.
Коса дёргается. Разворачиваю её, позволяя всеми глазами осмотреть нового участника разговора.
«А этот некрасивый, его мы рассматривать не будем».
Да вроде тоже породистый, статный. Но о вкусах не спорят.
Брюнет мрачно смотрит на отца:
– Удивительная беспечность, Мэлар.
Тот усмехается, и по изменениям мимики догадываюсь, что он ведёт с брюнетом ментальный диалог. Дерзко напоминаю:
– Больше двух говорят вслух.
И надо же, мне за это ничего не прилетает. Эрмил указывает на брюнета:
– Леди Витория, позвольте представить вам лорда Огемара.
– Очень неприятно, – улыбаюсь я.
– Взаимно, – кивает Огемар.
– Прошу к столу, – Эрмил Хаст указывает в сторону, противоположную той, откуда явился брюнет.
«А зеркало там есть? Ну? Зеркало есть?» – тревожно вопрошает коса.
Мне бы её проблемы!
– Нам нужно зеркало, – сообщаю я. – Срочно.
– По дороге в столовую есть одно, – Эрмил предлагает мне согнутую руку. Я протягиваю косу, но он отскакивает, натянуто улыбаясь. – Леди Витория, я ценю ваше доверие, но такое оружие малознакомым не дают.
«Дай мне его сюда! Такой милашечка, просто прелесть, так бы и опутала… Ой, я же теперь никого опутывать не могу…»
– Она вас жаждет, – злорадно сую ему косу остриём вперёд.
Покачав головой, Эрмил отправляется в столовую без меня.
– Ну что вы, любезный, – помахиваю косой ему вслед. – Отказывать леди – дурной тон.
Он прибавляет шаг, я за ним. Но у зеркала останавливаюсь, потому что коса вибрирует и норовит провернуться в руке.
«Почему у меня глаза только на одной стороне? Это жутко неудобно!»
Ещё ей не нравится, что лезвие получилось без узора.
И ручка по её мнению недостаточно изящная.
А балансирующий шар на конце мог бы и в форме сердечка быть.
Цвет слишком тёмный.
Глаза неудачно расположены и – о ужас! – без ресниц, а она о них так мечтала.
От зеркала я ухожу под душераздирающие рыдания: «Я некрасивая!»
Коса продолжает рыдать и в просторной столовой с мраморными статуями и сервированным серебряной посудой столом.
Когда кладу косу на кресло, она заливается ещё сильнее: «Ты не хочешь брать меня с собой, потому что я некрасивая!»
Мама дорогая.
Под пристальными взглядами мужчин придвигаю кресло к столу и устраиваю косу рядом с собой, приговаривая:
– Ты самая красивая коса, которую я видела в жизни…
Правда, других кос я так близко не видела в принципе. Но чего не скажешь, когда из-под колпаков на тарелках просачивается божественный аромат мяса, а есть под завывания не хочется.