Когда поднимаюсь, к горлу подкатывает тошнота, меня прошибает холодный пот. Паника, как отрава. Ощущения мерзостные: знобит, сердце выпрыгивает. Кажется, оно стучит так громко, что слышно в соседних комнатах. Столь же шумным кажется и шуршание платья, шелест затягиваемых шнурков.
Аристократический наряд и ботиночки на каблуках – плохие помощники для побега, но не в сорочке же улепётывать.
Первым делом проверяю окно: ставни заперты снаружи. Ощупью слабых мест не нахожу. Единственный вариант – срезать петли магией. Но если сделаю это, ставни могут упасть, и на грохот мои соглядатаи точно слетятся.
К тому же я на втором этаже, двор выложен камнями, прыжок может обернуться несовместимыми с побегом травмами.
Пройти по коридору?
Сердце колотится в горле. Глубоко дышу, стараясь успокоиться. Руки дрожат. Нет, в таком состоянии, да ещё в платье, мне из окна нормально не выбраться.
Похоже, придётся уходить коридором.
В конце концов, что я теряю? Надсмотрщики меня не убьют, а вот дракон Академии вполне может.
Ботиночки вновь снимаю, прокрадываюсь к двери и осторожно тяну её на себя. Я в верхней одежде, под кроватью имеется горшок, так что походом в туалет мой выход из комнаты не оправдать.
В конце коридора над лестницей дрожит похожий на лампадку светильник. В его неровном свете видна лишь площадка перед ступенями да слегка поблескивают медные ручки ближайших к нему дверей.
За оглушительным стуком сердца ничего не слышно. Вдруг вскрикивает коса: «Что с тобой? Ты куда?!»
«Тихо-тихо-тихо», – на цыпочках бросаюсь вперёд, ведь коса в порыве эмоций может начать скакать, отец услышит стук, и тогда всё пропало!
Как в омут с головой бросаюсь во тьму лестницы. Скольжу пальцами по липким от грязи перилам. Застываю на первом этаже. От страха кружится голова, не сразу вспоминаю, в каком направлении дверь на улицу.
Вспомнив, крадусь туда. Темнота уже не кажется такой густой, проступают очертания балок, дверные проёмы.
Тяжёлый засов поддаётся с трудом. Поднапрягшись, вытаскиваю его из паза. Приставляю к стене.
Спокойно. Не трясись.
Скрип двери утопает в шелесте дождя. Прохладный воздух врывается в зал, овевает кожу, напоминая о дивно холодных днях в доме арестованного некроманта…
Шагаю на мокрые камни крыльца.
– Леди не стоит гулять в такую погоду, да ещё босиком, – томный голос раздаётся за спиной, и под шуршание ткани на мои плечи ложится плащ. – Я не прощу себе, если вы простынете… Витория.
– А если меня съест дракон, вы себя простите? – оборачиваюсь всем корпусом к настырному собеседнику, но не могу разглядеть его в густом сумраке. – Эрмил…
Дождь барабанит по крыльцу, мелкие брызги оседают на подоле и босых пятках. Стоять спиной к выходу неуютно, но и Эрмилу, явно имеющему на меня планы с первой встречи, я не доверяю. Шагнуть бы в темноту ночи, раствориться…
– Мы не оставим вас одну, – Эрмил касается моего подбородка противно горячими пальцами. – Такую красавицу и скармливать дракону – слишком расточительно. К тому же выставить вас против драконов – идея вашего батюшки. На самом деле ваша задача проста: одним-двумя ударами снять защиту с Академии.
– Как с королевского дворца в Озаране?
– Только масштабнее, ведь у вас теперь оружие. – Эрмил подхватывает выбившуюся прядь моих волос и заправляет за ухо. – Вам говорили, что у вас изумительные глаза?
И как это он их разглядел в ночном полумраке?
– Лучше бы вы сделали этот комплимент отцу, глаза у нас одинаковые.
– Но он менталист, – Эрмил улыбается. – Разглядывать глаза менталиста – плохая идея.
– Почему?
– Визуальный контакт усиливает их влияние на сознание.
Надо запомнить и не увлекаться игрой в гляделки. Обдумывая это, теряю бдительность всего на мгновение, а Эрмил успевает этим воспользоваться: прижимает меня к себе, выдыхает под ухом.
– Ты так замёрзла, Витория, позволь тебя согреть, – его рука накрывает грудь, пальцы пробираются под кромку декольте. – Позволь всегда тебя согревать…
От такой наглости дыхание перехватывает, ботиночки глухо падают на дощатый пол. Вцепившись ногтями в ладонь Эрмила, резко вскидываю колено. Сопротивление подола преодолевается удивительно легко, но удар приходится по бедру, и Эрмила лишь отталкивает. От неожиданности он теряет равновесие и, отлетев на пару метров, плюхается на пол.
В сумраке белеет его вытянувшееся лицо.
– Ты-ы, – выдыхает он без намёка на прежние нежности. Приподнявшись, со стоном опускается назад и шипит: – Да как ты посмела?
– Эрмил, – тянет из сумрака лорд Огемар. – Поражения надо принимать с достоинством. Полагаю, леди достаточно благоразумна, чтобы не верить заявлениям волокит.