– Спасибо… Хотя бы за честность, если не за любовь, – невесело улыбнулся Милад. – Я не буду стоять у вас на пути. И тайну насчет Драго сохраню. Пусть все думают, что он королевский сын. Я правду и так знаю, а у него так жизнь другая будет, не коровам хвосты крутить в деревне нашей.
– Спасибо тебе, Милад, что на развод соглашаешься. Теодор поспособствует, быстро все сделают.
Он кивнул. Но пока нам всем было не до этого. Мы с волнением смотрели на Драго, который едва-едва, почти незаметно дышал, лежа на мягких подушках. И всех нас беспокоил только один вопрос. Очнется ли наш мальчик?
Камил какое-то время суетился вокруг Драго. То шептал что-то тихо-тихо, то брал его за руку, то водил ладонями над его телом. Даже взял ягоды от Теодора, внимательно их осмотрев и сжав в кулаке так, что едва не раздавил. После этого Камил подошел к нам.
– Мне нужно будет провести с ним ритуал, – сказал он, оглядываясь на Драго. – Очень серьезный и… непросто это будет.
– Ты спасешь моего сына, колдун? – с волнением шагнул ближе Теодор.
Камил удивленно приподнял брови, посмотрев на Милада. Похоже, тот ему уже растрепал про то, что Теодор в курсе о том, кто настоящий отец Драго. Вот Камил и удивился. Милад поспешил заверить его:
– Все в порядке, я не собираюсь забирать Драго у Теодора, если ему здесь нравится. Если он… хочет другого называть отцом.
– Вот в чем загадка… – вдруг задумался Камил. – Метка у Драго настоящая, магическая, королевская.
– А я о чем! Мой он ребенок! – гордо приосанился Теодор, злорадно глянув на Милада.
– Но и кристалл мой врать не мог, – продолжил Камил так же озадаченно.
– То-то и оно! – прошипел Милад на Теодора с таким видом, будто сейчас сунет ему под нос фигу, как деревенщина на базаре.
– А ну, угомонились оба! – прикрикнула я на обоих, уперев руки в боки. – Нам Драго спасти нужно, а вы тут дележку устроили.
– Правильно, – поддакнул Милад, неожиданно приняв мою сторону. – Нечего делить шкуру неубитого медведя.
Его сравнение никому не понравилось: и я, и Теодор посмотрели испепеляюще. А Камил перевел разговор в более важное русло:
– В этом ритуале правду я и узнаю. Когда с духами потусторонними свяжусь, помощи у них для Драго попрошу. Мне нужна комната большая, пустая, без мебели, свечи да мел с углем, а еще травы, но их я с собой принес.
Подготовили все, не прошло и четверти часа. Камил разрешил нам присутствовать, но только стоять под стеночкой и не лезть. «Не лезть» он повторил трижды, с нажимом глядя на Милада. Но к ритуалу все отнеслись серьезно. Понимали, что иначе у Драго нет никаких шансов.
Теодор принес сына на руках, опуская на пол в центре зала. Хотел принести одеяло какое-нибудь, подушку, но в ритуале не должно быть ничего лишнего. Так что Теодор с волнением погладил Драго по волосам, после отходя к нам. Оставляя мальчика среди знаков, нарисованных углем и мелом, среди горящих свеч.
Камил подошел ближе. Его глаза были закрыты, сам он ступал босиком и медленно-медленно, будто по тонкому льду. Губы беспрестанно шевелились, но мы не могли разобрать ни звука. Лишь под конец Камил сорвался, выкрикнув конец какого-то слова и резко закружился на месте, выбрасывая перед собой руку.
Из горсти полетели сушеные травы. Едва долетев до пола, они засверкали золотом. И на их месте начали подниматься молодые побеги: тонкие росточки травы, робкие бутоны лесных цветочков. Я ахнула, понимая, что в центре ритуальных символов появилась буквально лесная поляна! Драго теперь лежал не на полу, а на мягкой траве. Или на ее иллюзии? Ведь в полутьме, в слабом свете свечей, были видны силуэты деревьев, полупрозрачные, как привидения.
Откуда-то оттуда, из лесной темноты, зазвучала тихая музыка. И Камил закружился на месте в неведомом танце. Он ловко переступал босыми ногами по траве, поднимал руки, изгибался телом. Его волосы, уже распущенные, черным шелком летели по воздуху. Глаза были закрыты по-прежнему, только ресницы дрожали и дрожали, будто он видел сон. Особый сон. Колдовской.
Глава 26
Между полупрозрачных деревьев появились тени. Светлые силуэты, чуть светящиеся, начали стекаться к Камилу отовсюду. Он остановился, открывая глаза, жестом показывая им на Драго. Они шептали что-то. Все вместе, неразборчиво, похоже, даже на непонятном нам языке. Зато Камил все понимал, ведь кивал.
Теодор ободряюще сжал мою ладонь. Только сейчас я поняла, что напряжена, как натянутая струна. Ведь светлые силуэты обступили Драго и Камила вплотную, закружились вокруг них, будто в хороводе. Быстрее, быстрее, быстрее! В этом мельтешении я уже перестала разбирать отдельные фигуры: они слились в одно, в сплошной белый свет. А потом нас ослепила короткая вспышка. Я невольно зажмурилась, боясь открыть глаза. Увидеть, что ничего не подействовало.
– Мама! Папа!
От звонкого детского голоска я задрожала всем телом, зажимая рот ладонью, чтобы не разрыдаться. Ведь и лес, и трава исчезли, а в круге свечей Драго открыл глаза. Теодор обнял меня за плечи, и мы, услышав от Камила, что можно, бросились к сыну. Он едва успел сесть на полу, как угодил в наши объятья. Я схватила личико Драго в ладони, целуя взъерошенные кудри. А Теодор потом поднял его на руки, прижимая к самому сердцу. Подоспел и Милад, хватая Драго за руку.
– Как ты, малыш? Не болит ничего? – засуетилась я.
Драго замотал головой.
– А я уснул, мама? Я помню, как ягоды взял, и больше ничего!
– Хорошо, что ты проснулся, сынок, – снова обняла его я, прижимаясь и к Драго, и к Теодору заодно, не в силах сдержать слез счастья.
Драго осмотрел лекарь, заключив, что все в порядке. Камил сказал, что после такого ритуала и воздействия потусторонних сущностей нужен отдых. Так что Драго уложили спать. А мы собрались в кабинете у Теодора. Ведь Камил сказал, что должен сказать нечто важное.
– Это касается метки Драго, – начал он, когда закрыв тяжелую дубовую дверь.
Я и Теодор сели на диванчик. Милад оперся о массивный стол с богатой резьбой, обхватив пальцами столешницу позади себя. Камилу сесть предложили, но он отмахнулся.
– И что же метка? Мой он все-таки сын? – спросил Теодор.
Камил покачал головой.
– Нет, но магия в нем твоя, королевская. Так вышло, что в одни сутки вы с Даной… кхм, были близки. И хотя от одного мужчины, – Камил жестом указал на Теодора, – она не забеременела, но остался магический след в ее теле. Так всегда случается после ночи с сильным магом. А потом был ты, Милад. Там, на сеновале. И получился ребенок от тебя, который впитал в себя магию другого мужчины.
– Значит, Драго – сын Милада, но с королевской магией? – спросила я.
– Именно, – кивнул Камил и шагнул ближе к нам, глядя в глаза Теодору. – Что же делать теперь будешь, государь? Вижу, что веришь мне. Отречешься от сына чужого?
– Не чужой он мне. Все равно мой, – встав, Теодор решительно посмотрел в глаза Камилу. – Полюбил я этого ребенка, как своего. Так что и растить буду, как родного. Вместе с Даной.
От таких слов у меня сладко защемило сердце. В эту секунду я забыла о том, что не жена Теодора. О нет. В этот момент я почувствовала себя так, словно мы семья. Я, он и наш малыш Драго.
***
Теодор спустился в тронный зал, когда сообщили, что стража изловила Анисью. Ему хотелось… продемонстрировать свое превосходство. Предстать перед этой паршивкой уже не слепым глупцом-муженьком, который все спускал ей с рук. А жестким и грозным государем, правителем, который вправе карать. Он опустился на трон, каждый сантиметр которого был расписан изысканной резьбой. Теодор поправил рукав парадного одеяния, подбитого мехом по рукавам, готовясь встречать «гостью».
Двери в зал распахнулись. Несколько стражников ввели под конвоем Анисью. Она переоделась в простое платье, наверно, с чужого плеча. Но похоже, перед поимкой ее неплохо погоняли. Ведь оно порвалось на плече, а светлая коса растрепалась. Руки Анисьи были связаны за спиной грубыми веревками, но помимо этого стражники грубо держали ее за плечи. Теодор поморщился. Это была излишняя перестраховка. Не горло же она ему бросится перегрызать? Хотя судя по сверкающему злому взгляду, Анисья была в шаге от этого.