Что он себе позволял, этот князь?! Ратмир мой испуг расценил по-своему. Поспешил успокоить:
– Не боись, насильничать не стану. Сами девки ко мне в постель приходят. Нравлюсь я им. И тебе понравлюсь. Когда маску-то кукольную с лица сниму.
– Нет! – вскричала я и завертелась в странном хороводе пышных юбок неудобного платья.
Перед глазами в свете свечей мелькали алые и золотые всполохи от ткани. Ратмир в игру эту втянулся, за мной бросился, да не успел чуть. Всласть побегала я от него, пока он не зажал меня в углу да маску не сдернул. Я поспешно отвернулась и повыше натянула на лицо шарфик полупрозрачный. И оттолкнула Ратмира.
– Победил ты меня, князь. Получишь сейчас свою награду. Другой танец совсем будет… – искушающе промурлыкала я, пытаясь справиться с дрожью тела.
Главное, не выдать себя! Оркестр за дверью, как назло, начал играть что-то медленное и тягучее. Как раз на танец живота подходящее. Ратмир купился и отступил на пару шагов, скрестил руки на груди, наблюдая, как медленно через голову начала я снимать платье. Оставшись всего лишь в полупрозрачных шарфиках. Его глаза изумленно округлились.
– Не ожидал я такого, девонька… – выдохнул горячо Ратмир, как хищник подходя ближе. – Думал, играешься со мной, дразнишь ты меня… вон оно как на деле вышло. Не видел я еще таких… срамных нарядов. А ты красивая. Красивая, чертовка.
– Танец смотри да руки не распускай! – с волнением огрызнулась я и попыталась вспомнить движения, которые нужно делать для мало-мальски нормального танца живота.
В ушах звучал голос тренера: «Делаем движения грудной клеткой, потом бедрами, круговые, и…»
Я плавно качнула бедрами и подплыла к Ратмиру, предусмотрительно встав к нему спиной. Изогнулась в спине, потершись телом о его крепкие бедра. И ощутила… ой! Кажется, он уже завелся. И кажется, эти движения уже не из танца живота. Вот всегда, когда я нервничала, вспоминала некстати стрип-пластику!
– Да что ж ты творишь, чертовка? – хрипло выдохнул Ратмир. – Заводишь же…
– Силой не возьмешь, благородный князь… – промурлыкала я, скрывая страх в голосе. – А танец свой я продолжу.
Я сумела-таки взять себя в руки и отошла от Ратмира, который застыл недвижим передо мной. Танец живота продолжился. Я даже вспомнила элементы, погрузилась в процесс танца, кружась рядом с князем. Щеки мои горели с непривычки. Первое выступление, как-никак.
«Хотя больше похоже на приват-танец», – вякнул мой внутренний голос некстати.
Я видела, как все сложнее становится держаться Ратмиру. И понимала, что после танца с меня совершенно точно сорвут хотя бы один шарфик. Как минимум с лица. А как максимум все три шарфика. И оставят обнаженной, разложат на ковре и возьмут… очень сладко и жарко. Не то, чтобы я была против – не девственница была уже давно, ни в этом мире, ни в том. Но я прекрасно осознавала, что Ратмир узнает меня без шарфа на лице, даже в полутьме. И выбросит прочь из дома, где теперь живет его сын… поэтому я медленно, но уверенно продвигалась к приоткрытой двери, из-за которой раздавалась музыка. Шаг, еще шаг, и я сбегу, и спрячусь в кладовых, и поминай меня, как звали… А завтра увижусь с Дареном. И что-нибудь придумаем.
– Стой. Куда пошла?
Я не успела буквально на секунду. Моя ладонь накрыла дверную ручку, а на запястье легли чужие пальцы, крепко сжимая его. Не давая сдвинуться с места.
– Кто ты?
– Пусти! – я дернулась, но зря.
Ратмир резко сорвал с меня шарфик с лица и выдохнул изумленно:
– Ты?! Ты, воровка, в мой дом пробралась?! Чтобы сыну навредить?! Да я тебя…
Я зажмурилась и оцепенела на мгновение. Внутри все покрылось льдом. Что же это такое? История в этом мире повторялась. Снова и снова. Там, в деревне, Велес руку поднимал. Едва не убил. А тут… в княжеском дворце сам князь сейчас изобьет? Что за мир это такой, где мужчины сильны и жестоки, где никому нельзя верить?
– Отпусти! Я никому не врежу! Я к Дарену пришла! Ему плохо без меня! Помогите!
Мой голос звонко разнесся эхом по всему дворцу. Музыка смолкла. Но конечно… никто не ответил. Не отозвался. Ни один слуга, ни Руфина – никто.
Ратмир грубо швырнул меня на центр комнаты, его глаза горели огнем. Гневом, желанием, отвращением, презрением, похотью… А я, не удержав равновесия, упала на ковер и, запрокинув голову, рассмеялась хрипло. Громко. Истерично. Даже не пытаясь сопротивляться.
– Ну, что? – почти выплюнула ему в лицо, когда Ратмир подошел, с не меньшим презрением откинув голову, обнажая шею. – Что сделаешь, князь, за то, что мать за дитем пошла? Убьешь? Убивай, не первый такой будешь! Подставляю тебе шею, сопротивляться не буду, устала я… сражаться с вами, мужчинами! С миром со всем вашим! Раз нет в тебе ни чести, ни совести, ни благородства ни на грош, раз бить и обижать слабого горазд! Чем лучше Велеса, которого винил во всех смертных грехах? Выхвати кинжал да покончим с этим! Но я не уйду отсюда, из этого дворца, не уйду от Дарена по доброй воле!