Глава 10
Ратмир на инстинкте перехватил тонкое запястье Златы. Оно выглядело таким изящным, с нежной кожей, будто он мог навредить, лишь едва-едва сдавив пальцы. По телу у него пробежал разряд непрошеного, абсолютно не нужного ему желания! Да к кому? К этой паршивке? Пособнице разбойника? Этого ему еще не хватало!
– Я и сказал по-хорошему! Что ты ему не мать и врала ему все эти годы! – огрызнулся он, но потом смягчился, отводя взгляд. – Ну… помягче сказал. Но суть та же. И никогда Дарен не будет один. Я слишком долго искал его, слишком долго.
Его взгляд потемнел, потух. Он покачал головой, поглаживая ее запястье кончиками пальцев. Будто просил прощения у этой девушки за свою вспышку, за то, что больно схватил. Будь она хоть трижды вертихвостка и жена разбойника, обижать женщин Ратмир был не приучен.
У нее слезы навернулись на глаза от несправедливого обвинения. Злата могла бы прокричать, что она не виновата, что Велес не сказал ей, что Дарен не ее ребенок. Но Ратмир ее не слушал. Винил во всем. Пускай. Злата не станет опускаться до оправданий, которым не поверят.
– Лучше бы ты головой подумал, когда вывалил все на ребенка! – огрызнулась Злата и попыталась выдернуть руку, не получилось. – И Дарен в любом случае не будет один! У него есть я. Я уважаю твою жену, которая его родила. Но правильно говорят, мать – та, что воспитала! Поэтому до смерти я буду считать себя матерью Дарена и заботиться о нем и его благополучии. И плевать, что ты об этом думаешь! Хоть пытай, засеки в своей темнице, не откажусь от него, до самого конца не откажусь! – с блестящими глазами выпалила Злата, изогнувшись всем телом.
Как дикая кошка, хотела бы вцепиться в ненавистное лицо князя, но не могла. Он держал крепко.
– А как же Велес? Не вернешься к нему? Столько вместе прожили, столько натворили, – последняя фраза прозвучала особенно ядовито. – Со мной останешься?
Двусмысленно это все прозвучало. Ревниво, горячо, с вызовом… Особенно когда Ратмир наклонился сильнее, и лица оказались так близко, что дыхания смешались. Что еще бы сантиметр, еще малейшее движение – и губы соприкоснулись.
Ратмир невольно опустил взгляд на них. На губы Златы. И облизнул свои, чувствуя неуместное желание к той, кого еще недавно хотел вышвырнуть прочь! Обратно к муженьку окаянному, и пусть хоть поубивают друг друга!
Злата дерзко тряхнула головой. Заколки выпали из светло-русых волос и рассыпались по плечами. А глаза сверкнули зло:
– О, да, столько прожили вместе, столько раз в отключке валялась, когда головой о стену прикладывали, что непонятно, как живая-то осталась! И вернусь? Когда смогла сбежать с сыном? И не мечтай, Ратмир!
Губы Ратмира были слишком близко. А все тело выламывало от того, как хотелось прогнуться, потереться, как кошке, телом о тело Ратмира. Он же враг! Как Злата могла его желать? Но она желала.
– И с тобой не останусь, – выдохнула Злата неуверенно, глядя в глаза Ратмиру. – Никто мне не нужен. Наиграешься ты мальчишкой, выбросишь его, как щенка, игрушку изломанную. И я с ним одна останусь. Жизнь новую начну, только с Дареном жить буду, никого из мужиков не подпущу больше, чтобы не обидели! Ни его, ни меня… Раз прежде сберечь не смогла, так хоть сейчас сберегу от вас всех… мужчин! – последние слова прозвучали резко, горячо, с болью в голосе.
– Да что ты говоришь такое, что выброшу… – пораженный, выдохнул Ратмир.
На его лице была написана такая смесь ужаса, гнева, отвращения к одной только мысли об этом, что казалось, он сейчас залепит Злате пощечину. Но вместо этого Ратмир резко обхватил ее лицо ладонями. Уж лучше заткнуть рот этой нахалке поцелуем! Его губы смяли ее решительно, напористо. У него самого голова закружилась от того, какими мягкими, нежными они оказались, какой податливой в эту секунду показалась ему Злата, эта несносная упрямая девчонка. Ратмир зажмурился, будто был не в силах видеть ее, целовать ее, именно ее, девушку, которая, как он думал, была в сговоре с человеком, отнявшим у него сына! Но и остановиться не мог, выласкивая кончиком языка краешек ее губ, нахально толкнувшись им между них. Ратмир целовал Злату, как распутницу, как добычу, не жалея. Так, чтобы эти нежные губы припухли. Так, чтобы вырвать, вытравить из себя тягу к ней!
Злата застонала. Так громко, так распутно. И ответила на поцелуй, прикрыв глаза. Ее руки обвили шею Ратмира, и она отвечала на поцелуй, приоткрыв рот, впуская его язык. Злата прикусывала ему губы, будто наказывала за то, что так ей нравится. Наказывала за то, что тело ее льнет Ратмиру и плавится под его руками.