– Куда ты идешь, краса моя ясная? Сбежать от меня решила? – в одном из коридоров, по пути к выходу, поймал меня Ратмир.
Чем-то он был доволен: лицо его аж светилось. Он подхватил меня за талию и закружил. Но я уложила ладони ему на плечи и попыталась вырваться.
– А если и сбежать? – негромко, но серьезно спросила я.
Ратмир нахмурился сразу и поставил меня на пол.
– Так, Злата, что случилось? – спросил он уже совсем другим голосом.
Я шмыгнула носом и отвернулась. Не хотела я с ним говорить сейчас. Вообще, не хотела! Но Ратмир взял меня за руку ласково и повел за собой.
– Куда ты меня тащишь? – упиралась я.
Особенно начала упираться, когда спальню хозяйскую увидела. Но Ратмир все равно завел меня туда и закрыл дверь. Я обессилено опустилась на кровать.
– Так что случилось? – повторил он свой вопрос еще серьезнее.
Я закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Узнала я твой секрет, Ратмир, – тихо, но с достоинством проговорила я.
Ратмир весь аж подобрался, глаза его, как у тигра, сверкнули грозно.
– Какой еще секрет? – прорычал мужчина, хищным движением скользя ко мне и обхватывая меня за плечи.
– Что любовницу ты прячешь в покоях своих! – вырвалось со слезами у меня.
Я спрятала лицо в ладонях, все-таки не выдержала и разрыдалась. А ведь не хотела показывать, что привязалась к Ратмиру, не хотела! Но сорвалась.
Глаза Ратмира стали большими, будто плошки. От удивления. Но он не стал виниться, как я думала. А… лишь рассмеялся.
– Зачем надо мной смеешься, князь? – всхлипнула я, чувствуя боль в сердце. – Разве смешно то, что чувства у меня к тебе проснулись?
– Послушай, Злата, – мягко проговорил Ратмир, скользнув передо мной на колени, и взял мои ладони в свои. – Не знаю, откуда ты взяла такую глупость, кто сказал тебе, кто очернил меня, но нет у меня никакой любовницы. Клянусь честью своей.
Что? Нет любовницы? Мои слезы от изумления высохли на щеках. И я подняла голову, глядя на него недоверчиво.
– Но там, на кухне, служанки шептались… что еду готовят заморскую и носят куда-то в покои тайные… – пролепетала я, чувствуя себя глупо перед улыбающимся нежно Ратмиром.
Он осторожно прикоснулся горячими губами к моим ладоням, покрывая их поцелуями.
– Есть у меня пленник, Злата. Очень ценный тайный пленник. Вот ему еду особую и готовят, и носят… не в покои сегодня несли, а в подземелье. Туда я часто спускаюсь… поговорить с ним. Только не говорю я об этом никому. И ты молчи, Злата. Только тебе доверился я.
Поцелуи Ратмира стали жарче. И перешли уже на запястья. Я вздрогнула от внезапных уколов желания. Ох, умел он… и показать, насколько нравлюсь я ему, и не перейти черту заветную, не сделать свои ухаживания пошлыми или развратными.
– А ты… – прошептала я, задыхаясь от неведомого раньше чувства, начиная ерзать и извиваться от поцелуев в руках Ратмира. – Покажешь мне этого пленника?
– Когда-то покажу, – в голосе Ратмира чувствовалась прохладца, но поцелуи по-прежнему были горячими.
Толкнув меня на кровать, он принялся осыпать мою шею не то укусами, не то ласками, заставив застонать в голос. Но от его скрытности мне снова стало больно. И я оттолкнула его с силой.
– Тогда когда-то и поцелуешь! – в моем голосе явственно прозвучала обида.
– Эй, ну, что ты? – Ратмир сел рядом со мной на кровать и успокаивающе обнял меня. – Не обижайся. Пообещал же. Но не дело девкам по подземельям шастать. Еще плохо тебе станет.
– А тебе-то что до того? – дерзко выкрикнула я. – Кто я тебе? Просто Злата… девушка, что мать Дарену твоему заменила!
– Нет, – серьезно проговорил Ратмир, притягивая меня ближе к себе и просто обнимая крепко-крепко, почти пряча меня в своих медвежьих объятиях. – Ты не просто девушка для меня, Злата. Я… тоже к тебе чувства испытываю. Да только говорить о них боялся. Думал, вдруг не нравлюсь я тебе. Дичишься ты меня, избегаешь все время. О работе по дому только говоришь, будто прячешься.
– Может, и прячусь, – я спрятала лицо на широкой груди Ратмира и тихо призналась. – Странное чувствую я, Ратмир. Много во мне от Златы осталось. Любила она поначалу Велеса, и он ее любил сильно. А потом у них все разладилось. Как обычно это бывает, бытовуха, еще и тайна Велеса грызла, и он на ней срывался попусту… вот она и посчитала, что разлюбил он ее, и потухла. Потеряла интерес ко всему. Даже к сыну родному, как считала она тогда. Сам видишь, что из этого вышло? Дарен заброшенный стал. Да и Злата умерла в невзгодах, в грусти, растаяла будто… Жаль мне ее сильно, боюсь и я… что стану такой, как она, неприкаянной душой. Если к тебе сильно потянусь, как она к Велесу тянулась.