– Внешне, я не вижу никаких отличий.
– Спасибо, кэп. Я тебе русским языком сказала: тело принадлежит твоей сестре. А душа моя! – вот же проклятая эльфийка! Она значит там с любимым кувыркается, а мне тут стой и доказывай, что я не олень! Вернее, не оленица… Олениха… Ой, да хрен их поймет этих оленей! И вообще в мумиях я разбираюсь гораздо лучше…
Попасть бы сейчас к ней и увести к чертям ее жениха или отдать суккубам на растерзание! Чтобы знала, как на Маргошу нарываться…
– Вы можете доказать, что… Да ну, бред! – братец даже руками всплеснул, от негодования.
Бедненький, так, гляди, и удар хватить может…
– И да, если свадьба между этим телом и… – я бесцеремонно потыкала пальцем в оборотня, – это политический союз, то я, положа руку на сердце, честно и откровенно заявляю, что замуж за него не пойду! Поэтому, в ваших же интересах, как можно скорее вернуть меня домой, а сестру – на место, чтобы сама выходила за него замуж, раз дала свое согласие!
Эльф тяжело вздохнул, но повертел в руках кольцо с граненым рубином.
В телепатии разговаривает, что-ли? На помощь зовет или инквизицию решил вызвать?
На всякий случай, я подошла поближе к оборотню. Этот хоть целоваться лезет, а не убивать.
Спустя буквально минуту, в комнате появилось еще двое. Порталом!
"Э-э-эпическая сила..." – мысленно выругалась я. Одно дело книжки читать, в которых описано подобное, и совсем другое видеть воочию, как прямо посреди комнаты из воздуха появляется человек, вернее эльф. Два эльфа.
Первый из пришедших был высоким, тощим старцем, в белой мантии. Уважительный возраст и глаза умные.
Второй – хрен его знает какого возраста, но темноволосый и слишком уж накачанный, как для эльфа. Хотя, кто их, этих эльфов, разберет, быть может в этом мире нормально, если на остроухом мужике гора мышц… На нем, в противовес старику, был одет черный, строгий костюм, а на его вороте красовалась фибула в виде золотой розы с вкраплениями из голубого камня. Могу предположить, что это сапфиры.
– Господа маги... – обратился к ним король.
Ага, магги-магги – куриные бульончики! Добавишь парочку в суп и получишь божественное блюдо. Галина-бланка, буль-буль, блин!
– … просит вернуть ее домой. – Ну вот, пока мысленно хихикала над своими шутками, прослушала, что он им там втирал. Надеюсь, не сказал отправить меня на костер.
– Теоретически, такое, конечно, возможно, – начал старец, на удивление молодым и приятным голосом, – только вот нигде упоминаний о таком я не встречал.
Облом! Если дядя, в столь преклонном возрасте, ничего не слышал о подобных перемещениях, то и остальные тоже вряд ли что-то знают.
Хотя, эльфийка-с... славная женщина, как-то додумалась до этого, а значит где-то нашла информацию.
– Как тогда ваша принцесса это сделала? – хмуро поинтересовалась я.
– И как, так получилось, что в городе объявили о ней траур. Как умерла Фириэль? – поддержал меня волчара.
– Мы понятия не имеем, где ее высочество могла о подобном прочитать, – ответил молодой бульончик, проигнорировав второй вопрос.
– Утром служанка нашла тело Фиры в постели, без признаков жизни. Маги проверили, попытались исцелить, но ни пульса, ни дыхания… В общем, пришлось отнести тело в склеп. Да я и сам пытался сделать хоть что-то, но сомнений быть не могло: Фириэль умерла… – посетовал горемычный братец.
– Ну так и займитесь поиском литературы, в которой она почерпнула такие знания! – зло съязвила я, не понимая, зачем их вообще было звать?!
Арман
Второй, ненужный, непокорный…
Сидя на корявом каменном уступе склона самой высокой горы наших территорий, я размышлял о тщетности бытия.
Любой, кто незнатного происхождения, считает, что носить титул принца почетно, только вот никто из них не знает насколько это неблагодарное дело.
Когда тебе не повезло родиться вторым из двух близнецов и это стало проклятием на всю жизнь.
Второй сын, второй принц, второй в очереди на престол, второй в родительской любви…
Как ни крути, а жить, будучи постоянно за спиной брата – удовольствие крайне сомнительное.
"Не лезь, не трогай, не ходи, ты не знаешь…"
Как же это достало! Вернее, это достало меня еще годам к десяти. Уже тогда я начал бунтовать и возмущаться.
Отец стабильно порол непослушного сына, при этом целуя старшего в его величественный задок. А этот стервец постоянно нарывался, подначивал и подставлял меня. Наверное, тогда я и понял всю несправедливость этой жизни.