Меня охватил страх. Не думала, что хозяин постоялого двора окажется таким наблюдательным. Он понял, что со мной что-то не так и может донести, если его будут расспрашивать люди Брана.
– Она будет пользоваться спросом, – продолжил Бран. – Видишь ли, старуха, в нашей глуши нет развлечений. Благородные господа скучают, особенно, когда им приходится задерживаться у нас на несколько дней. Айрин сделает их вечер лучше…
Он рассмеялся неприятным смехом, перешедшим в кашель.
– Девчонка не согласится, – заметила старуха. – У неё есть гордость. Она не будет торговать собой. К тому же, она невинна.
– Ты уверена? – оживился Рувельт.
– Как в том, что меня зовут Зара. Я достаточно прожила на свете, чтобы определить, чиста девушка, или нет.
Короткое молчание нарушил хозяин:
– Это же замечательно! Необычная, красивая и, к тому же, невинная. Да мне за неё кучу золота отвалят! Нужно только дождаться, когда к нам приедет кто-нибудь из знати.
– Девчонка не согласится, – повторила Зара.
– А зелья на что? – удивился Рувельт. – Есть у меня запас, после них любая скромница потеряет голову. Сначала отдам девчонку самому богатому из путешественников. Потом второму, третьему. А потом, когда она уже не будет так привлекательна, и сам попробую. Должен же я проверять, чем угощаю гостей. Ха-ха-ха!
Кухарка присоединилась к веселью хозяина. Я осторожно, чтобы не скрипнула половица, отошла от двери и стала подниматься наверх.
Ноги дрожали. Каждый шаг давался мне с большим трудом. Но больше всего я боялась, что кухарка или её хозяин услышат шорох, выглянут из комнаты и поймут, что я всё слышала.
Тогда меня запрут в подвале, чтобы не сбежала, а затем, напоив зельем, отведут к клиенту.
Но всё обошлось. Рувельт был слишком занят подсчетом будущих барышей, а Зара старательно прислуживала хозяину.
Войдя в мансарду, я прикрыла за собой дверь, потом медленно опустилась на пол. Сил не было даже на то, чтобы лечь на матрас. Я сидела, глядя в одну точку, пока мои глаза не привыкли к темноте.
Планы Рувельта привели меня в ужас. Я прожила здесь почти месяц – или луну, как говорили местные – но, ни разу хозяин не дал понять, что хочет от меня чего-то особенного. И, тем более, не предложил обслуживать гостей по ночам.
Почему? Боялся, что девчонка сбежит? Решил дать мне время, чтобы привыкнуть, а затем потребовать дополнительных услуг? Проверял, не явятся ли за мной родные? А то неловко получится: девушка из благородной семьи, и обслуживает клиентов.
Рувельт был осторожен. Мысль о том, как меня использовать, пришла ему в голову сразу, как он увидел «зелененькие глазки». Но он не хотел продешевить. Если бы не его жадность, меня, спустя пару дней после появления, отдали бы какому-нибудь лавочнику. Но хозяин мечтал о большем, и сам пальцем ко мне не притронулся, хоть и хотел этого.
Я вспомнила пристальные взгляды Рувельта, скользящие по моему телу, и содрогнулась. Какая же я была глупая! Бежать, скорее, бежать, как можно дальше, от этого постоялого двора.
Но куда бежать? В этом мире у меня нет ни единого друга, кроме Рухима. Но чем мальчик мне поможет?
И нельзя забывать о Бране, который ищет меня по всей стране. Сбежав от Рувельта, не попаду ли я в худшую беду?
Меня охватила апатия. Не хотелось шевелиться, думать, гадать о будущем. Если бы в этот момент хозяин постоялого двора вошел в мою комнату, я бы не смогла ему сопротивляться.
По щекам стекали соленые дорожки слез. Я вытерла их рукой и внезапно разозлилась на себя. Какой смысл плакать? Рувельта этим не разжалобишь. Лучше придумать, как его обмануть.
«Нужно сделать вид, что я ничего не знаю, и вести себя, как обычно. Не оставаться наедине с хозяином. Следить, не появится ли на постоялом дворе знатный и богатый человек, особенно немолодой. Парень не будет платить за ночь со служанкой, даже очень красивой. Пока такого гостя нет – я в безопасности. Если приедут женщины, спросить, не нужна ли им служанка. А, возможно, кто-нибудь из гостей согласиться подвезти меня до большого города. Буду там искать работу. Даже мести улицы лучше, чем обслуживать клиентов у Рувельта…»
Я сидела на полу, пока не замерзла. Потом поднялась и, не раздеваясь, легла на матрас. В ту ночь я спала очень плохо, вздрагивая от каждого шороха на лестнице. Мне казалось, что это поднимается хозяин.
Глава 8
Прошло три дня. Рувельт и кухарка вели себя, как обычно. Хозяин почти не говорил со мной, а Зара ограничивалась коротким: «подай, принеси, пошла вон». Можно было подумать, что ночной разговор мне приснился.