Сиара долго размышляла, стоит ли навязывать влюбленность Ханту или же нет. Костер постепенно затухал. Настя и Хант спали по разные стороны от мирно потрескивающих красных углей, что, догорая, отдавали свое последнее тепло.
Сиара вздохнула, вспомнила Виланда. Нет, от навязанной любви не жди ничего хорошего. Она решила разбудить Настю.
— Мира… Нэс, проснись, — стала тормошить девушку жрица любовной магии.
Анастасия что-то недовольно пробурчала.
— Нэс, мне нужно тебе кое-что отдать…
Настя недовольно поднялась. Уставилась сонным взором на Сиару.
— Дай руку, — девушка послушно протянула ей руку, — благодарность моя безгранична, я не знаю, сколько бы еще варилась в этом котле ненависти, похоти и убийственной страсти, если бы не ты. Держи. Когда ты почувствуешь, что твое сердце готово разорваться от боли, просто разверни его узлом вниз, и я помогу тебе, залечу сердечные раны…
Сиара аккуратно надела на мизинчик Насти тоненькое колечко.
— Это все? — сонно поинтересовалась Настя.
— Да, но, надеюсь, моя помощь тебе не понадобится, прощай.
Настя вновь завалилась на боковую. Спать. Все происходящее ей показалось каким-то сном. Она еще не до конца отошла от очередного магического подселенца, его освобождения и чистки озер. Лихорадка ушла, но оставила за собой безмерную усталость. Девушка, наверное, с удовольствием проспала бы еще сутки-двое.
Сиара нежно, по-матерински, накрыла Настю пледом. Обреченно вздохнула, бросила взгляд в сторону Ханта и побрела к берегу.
Она надеялась, что на этот раз сделала все правильно. Точнее, не сделала, а оставила все как есть. Патологическое влечение Насти скоро спадет. И останутся только истинные чувства. Не станет же Хант пользоваться моментом и дополнительно очаровывать ее? Он же из благородного рода.
Красавица медленно входила в свое любимое озеро. Она улыбалась. Она была свободна.
Где-то на горизонте начал алеть рассвет. Он стал отражаться теплыми бликами в соседних озерах.
Сиара раскинула руки, словно хотела обнять это теплое солнце (и весь мир), что робко выползало где-то вдали. Глубоко вдохнула полной грудью и нырнула. Озорные брызги воды разбежались вокруг, словно попытались обогнать образовавшиеся круги на воде.
А в воде оказалась маленькая золотая рыбка, которая исполняет желания. Желания, что касаются дел сердечных. Она вновь стала сама собой. Чары очарования плескались вокруг нее. И каждый, кто этого желал всем сердцем, мог снова полюбить, открыться и попросить исполнить свое желание эту «рыбку». И каждый, кто этого желал всем сердцем, мог забыться и стереть боль разбитых надежд и мечтаний, попросив об этом златохвостую чаровницу. Ведь порой достаточно лишь одного движения волшебным «хвостиком», чтобы исполнилось заветное желание.
То, что было на Зачарованных озерах остается там?
Под утро Насте начали сниться очередные кошмары. Снова злющие волки пытались догнать ее, схватить за ногу. И вот одному из них это удалось. Он тащит ее. Немой крик застревает в горле. Довольно рыча зверь оттаскивает свою добычу волоком. Она пытается сопротивляться — ногти, в попытках зацепиться, ломаются о землю, грязь и пыль летит в глаза…
А потом все резко меняется, ее сбрасывают в обрыв (?). Она проваливается куда-то, в бездну. Настя оказывается погребенной под толщей воды. Девушка барахтается, пытается всплыть, но ее что-то упорно тянет вниз.
Холод начинает сжигать ее. Снизу вверх, с кончиков пальцев ног. Но также внезапно все стихает. Где-то на периферии она слышит — «Тише, малыш, — так ласково и нежно, — спи, мое сокровище». Хант убаюкивает ее, и она успокаивается.
Настя чувствует, как теплая волна смывает ее тревожный сон. Все кошмары растворяются, и сны сменяются на что-то спокойное, тихое и радостное.
А утром девушка проснулась в мужских объятиях. Было так хорошо, тепло и уютно, что не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть эти ощущения.
— Малышка, просыпайся, — тихо на ушко прошептал Хант.
До Насти постепенно стало доходить, в чьих сейчас объятиях она лежит. Секунда, две… Девушка как ошпаренная подскочила. Встала. Она даже физически вполне ощутила, будто ее обдало горячим паром, а после в ее голову полезли пошлые мысли и вчерашние воспоминания.
Легкий румянец вспыхнул на щеках девушки. Волосы растрепались. Поэтому она вполне резонно, застенчиво и кокетливо убрала выпавший локон за ушко. Потупила взгляд. Со стороны это выглядело очень мило, и даже можно было подумать, что кто-то стал с утра спозаранку флиртовать и заигрывать.