— А оно тебе действительно надо? — неожиданно переспросил Виланд, — Ты действительно хочешь вернуться в свой мир? И ты расстанешься с Хантом, после того, как у вас все началось складываться?
— Таааак… Что не так с зеркалом? — спросила озадаченно Настя.
Она уже вошла в купальню, стала придирчиво изучать баночки с порошками. Они были все белые, но с различными рисунками — то огненный цветок, то белый и пушистый, как хлопок, то букетик разномастных трав, а вот изысканная лилия, будто обведенный красным карандашом рисунок лотоса, вокруг которого парят сине-зеленые кружочки.
Через секундное замешательство Зимняя все же ответила — «С зеркалом все так. Просто общение с ним — не самое из приятных».
— Никто не хочет умирать дважды или трижды… а там… тебе придется еще раз пережить то, что заставило твою душу покинуть тело… и смерть тела, в котором ты находишься теперь… А Мирабель погибла не самым приятным образом, — отчеканил металлическим голосом Виланд.
Настя никогда не видела своих подселенцев в человеческом обличье. Она могла лишь улавливать их эмоции, чувствовать их настроение еле заметными отголосками ощущений. И тогда она почувствовала, как внутри у нее все сжалось в тугой ком и плюхнулось с грохотом вниз. Она даже отчетливо услышала грохот падения.
Правда, в этот момент Виланд лишь случайно смахнул тяжелую статуэтку с полки.
И хорошо, что она не видела его лица.
Зименея подошла к стоящему возле дивана мужчине. Он отвернулся от телевизора и уставился невидящим взором в окно. Девушка слегка приобняла его, шепнув на шенге — «Никто не хочет умирать дважды», — после она отошла, тихонько присела на краешек дивана, посмотрела в телевизор и обратилась уже к Насте:
— Подумай, оно тебе действительно надо? Ты можешь вернуться в свой мир. Но если тебя сюда занесло, то, скорее всего, тебя там мало что держало.
Настя услышала щелчок в голове. Ее подселенцы отключились от нее. Обычно это случалось только по ее просьбе. А сейчас, они сами (!) отключаются от нее.
Девушке ничего не оставалось другого, как пойти и искупаться уже наконец. Собственно, затем она и пришла в купальню.
— Да… — Хант тяжело вздохнул, сделал вымученный глоток из своего хрустального бокала, как при больном горле, что не дает возможности пить, и добавил — я даже не знаю, что тебе сказать дружище. Это всего лишь слова, крепись, держись…
— Эпидемия выкосила добрую половину города — лучшие лекари пытались избавиться от нее, перезаражались и … либо умерли, либо находятся на пути к Грани. И надо же! Чем заболеть! Магической лихорадкой!!! Ее же научились лечить весен 200–300 так назад. И снова она… Только теперь она стала какой-то лютой. Раньше, маг мог прожить с этой болезнью несколько лет. Да, мучаясь, но жить. Сейчас же… маг сгорает за неделю, в лучшем случае, так три дня. Чем сильнее маг, тем яростнее эта горячка.
— А как же порошки актельзии? Ведь Зименея в свое время вылечивала эту хворь с ее помощью?! — уточнил Хант.
— Не помогают!!! — вскричал Рэм, а после выругался, — Ния и другие лекари тысячу раз пробовали различные дозировки. Пока, в конце концов, не извели все его запасы. А новый порошок еще приготовить. — собрать сырье, измельчить особым образом, высушить, и прочее. Да и кто попрется в Запретный лес к отступникам? Ну ты можешь, да еще пару наемников, да и все… Верная смерть! — Рэм перевел дыхание после этой тирады, хлебнул из своего бокала, тяжело вздохнул и продолжил — знаешь, совет решил и я подписал указ, что если последняя жрица Зименеи заразится, то с эпидемией будем бороться радикально. А Мия заболела…Всех больных отвезем в храм и «запечатаем», а после трех полных лун, разрушим. Все равно все они не жильцы.
Сказать, что Хант был ошарашен, мало сказать. Да, он знал, что эпидемия бушует в городе. Но чтобы настолько? Когда печальные известия не касаются тебя лично, они вызывают грусть и сожаление. Но когда ты знаешь тех, кто ушел за Грань — это выбивает землю из-под ног.
Мужчина машинально засунул руку в свой карман. Там он нащупал переплетения решетки кристалла-парника. Он почувствовал отклик от артефакта в пальцах руки. Это значит, что камень висит на шее у Насти. Мужчина выдохнул.
Хант, не сразу сообразил, какой указ подписал Рэм. А после, опомнившись, он сказал ему:
— Постой! Так Ваарламский лес освобожден. Любой может прийти туда, и, конечно же, соблюдая технику безопасности, собрать актельзии. Она еще может цвести. Да, растение уже отцветает, но найти ингредиенты для сырья еще можно. Но и это не главное!!! Великая Белая Волчица освобождена, и дера, что это сделала со мной!!!