Хант рассказал своему другу о том, что было на полигоне. Как он очнулся в пылу битвы. Как под взглядом Анастасии скрючился шаман, а после появилась и сама Вилма Разящая. А еще он мимоходом, тщательно подбирая слова, рассказал про Сиару и происшествие на зачарованном озере.
— То, что ты рассказал, вселяет надежду. Девушка такой способный целитель? И при этом вернула Вилму? — переспросил с надеждой в голосе Рэм, — но я связан по рукам и ногам решением совета. Я обязан передать Мию в храм, — добавил, погрустнев мужчина, но также резко в его глазах вновь зажглась надежда — Вы пойдете завтра со мной. Быть может, она сумеет сотворить еще одно чудо и уведет Мию, с дороги влекущую за Грань.
— Я поговорю с ней, — решительно ответил Хант и повел плечами.
Он вспомнил свои собственные ощущения от его провалов. Мужчина вновь нащупал решетку кристалла и сжал его в кулак.
Приятели просидели еще несколько часов выпивая, вспоминая и поминая добрым словом ушедших, утешая и отвлекаясь, забывая о предстоящем и разговаривая.
Когда Хант завалился в спальню к Насте, была уже глубокая ночь. Но девушки не было в кровати. Ее нигде не было. На комоде лежал ее кулон — камень опал и широкий ремень. А рядом с дверью в купальню небрежно валялись ее высокие сапоги.
— Нэс, я тоже хочу искупаться, — сказал игриво пьяный Хант, подперев плечом дверь от купальни.
Та с легкостью распахнулась, будто приглашая его войти.
Но Насти не было и в купальне. Было видно, что девушка здесь была. На полу лежала ее одежда, а бассейн купальни был наполнен водой с плотной пеной, а в воздухе ощущался пряный аромат цветов и трав.
Хант неловко опустился на колени перед чашей бассейна. Растормошил пену, что плотно покрывала всю воду. Он почувствовал, что вода уже стала прохладной. И к счастью, за толстым слоем пены не было никого, только прозрачная водица.
Но где же Настя? От размышлений его отвлек шум в спальне.
Анастасия вернулась. Хант вышел из купальни, окликнул ее. Но она словно его не слышала. Девушка в тонкой полупрозрачной ночной сорочке, с распущенными слегка влажными волосами, прошла несколько шагов и легла в кровать. Закрыла глаза и провалилась в сон.
Напрасно мужчина пытался ее разбудить. Все без толку. Девушка спала. Спала так крепко, что ничего ее не могло уже разбудить.
Она сама проснулась рано утром. Довольная и выспавшаяся. Тихонечко встала и собралась прокрасться в купальню, чтобы умыться. Она совсем не хотела будить Ханта, который почему-то спал рядом.
Но не тут-то было. Хант резко вскочил, когда девушка стала осторожно открывать дверь в купальню. Он стремглав пробежал пару шагов и оказался рядом.
— Где ты была ночью? — раздраженно спросил он.
— Ты что Хант, перепил вчера с Рэмом настоечек? Здесь я была, спала — девушка удивленно хлопала глазами, добавив, что он что-то путает и то, что она сразу отправилась спать, после того как искупалась.
— Я пришел, а тебя не было, — зло прошипел Хант, — потом смотрю, идешь полуголая и босая, и сразу в кровать спать. Идешь такая, ничего не соображая, — Хант неожиданно ударил рядом с Настей по дверному косяку, — и кто еще из нас перепил?
Еще немного и мужчина бы взорвался.
— Я… я… — начала мямлить девушка, но она так и не нашла что ответить.
На ее счастье, в дверь спальни настойчиво кто-то постучал. Настя с радостью отскочила от двери купальни.
— Да, да, входите, — облегченно выдохнув, сказала девушка.
В спальню вошла служанка и сказала — «Хозяин попросил вас разбудить… Пора отправляться в храм»
— Да, да уже собираемся, — ответил раздраженно мужчина.
Настя была необыкновенно рада, что появилась служанка. Она никогда не любила такие вот раздраженные словесные перепалки, возникшие из ниоткуда. Из ниоткуда же? Она искупалась и отправилась спать. Наверное. Это девушка определенно помнила, так же как и свой странный сон. Сон же? Или не сон?
Раз, два, три — Зимения выходи!
После того как подселенцы отключились от нее, Насте ничего не оставалось другого, как смыть с себя дорожную пыль и искупаться.
В притихшей зале с телевизором остались Виланд и Зименея. Мужчина поглядывал на нее выжидающе. Она все также сидела на краешке дивана.
— Да лети уже… — немного зло выпалила брюнетка.
— Я ненадолго, — извиняюще, пролепетал Виланд.
Он развернулся и вышел на балкон. Секунда и в небе уже парит огромная черная птица.
Виланд знал, что Зименея ненавидела оставаться одна. Но жажда полета была сильнее его. Ветер и свобода, сияющее солнце за облаками или манящая своим холодным светом луна — это были его лучшие лекари, которые прекрасно заживляли душевные раны, разбередившиеся воспоминаниями.