Дрожащие пальцы прикоснулись к шее, нащупывая пульс. Его нет.
Слезы крупными каплями сорвались с ресниц. Поступившие к горлу рыдания сорвались с дрожащих губ.
— Алена, беги! — раздался голос Игоря.
Вопреки словам старшего брата, я побежала по его голосу — в свою спальню. Там на моей кровати Дарий душил Игоря. Он сидел на брате спиной к дверному проему. Поэтому не заметил, как я подбежала и со всей силы приложила деревянной скалкой ему по спине. Дарий взвыл от боли, разжав пальцы. Игорь со свистом втянул воздух. Одним толчком я сбросила остроухого с брата. Тот, получив в добавок увесистым кулаком в нос, покатился кубарем с кровати. Одним рывком Игорь встал с кровати, заслоняя меня от эльфа.
— Я говорил тебе бежать! — его хриплый голос дрожал от злости.
— Там, — всхлип, — Ден лежит и у него нет пульса.
Лицо Игоря стало белее белой футболки на нем. Он мигом рванул на кухню. Из меня словно вытянули все силы и я упала на кровать.
Дарий пришел в себя и кряхтя встал с пола, при этом его заметно штормило. Теперь моя очередь душить остроухого. Бледными пальцами я обхватила мощную шею. Мои руки мягко отстранили.
Встретившись со мной взглядом, эльф выдохнул мне в лицо:
— Что с тобой не так? Я защитил твой дом, твою собаку от посторонних. А ты вместо благодарности опять избила меня!
— Посторонних?! — со всей силы толкаю эльфа в грудь. — Это мои братья! И единственный посторонний здесь — ты!
В мыслях всплыло бледное лицо Дена, его холодная кожа, лужа крови.
— Ты убил его! — срываюсь на крик. — Ненавижу!
Бью кулачками по его широкой груди. Ладони снова оказываются в плену его рук. Обхватывая пальцами подбородок, эльф заставляет посмотреть ему в глаза.
— Тот парень, что лежит на кухне, жив, — я прекращаю попытку вырваться. — Я всего лишь наложил на него заклинание стазиса.
— Ну так расколдуй!
Эльфийские губы сомкнулись в тоненькую полосочку. В изумрудных глазах заискрились ярко-зеленые всплохи.
Развернувшись на пятках, эльф широкими шагами пошел в сторону кухни. Я хвостиком за ним. На кухне Игорь проводил реанимационные мероприятия в полевых условиях. Он машинально продолжал надавливать на грудную клетку, но глаза выдавали его отчаяние.
Дарий отстранил Игоря от тела Дена. Положив пальцы на солнечное сплетение, он закрыл глаза, его губы беззвучно зашевелились. В этот миг его пальцы окутало голубоватое сияние. Дарий резко нажал пальцами одной руки на грудную клетку, пальцами другой руки прикоснулся ко лбу.
— Твою мать! — раздалось два слаженных крика: один испуганный, другой потрясенный.
Я не сдержала облегченного вздоха. Лишь мысль о том, что я могла потерять еще и братьев приводит в леденящий душу ужас. Когда страх когтистой рукой сжимает сердце до боли, скручивает все внутри в тугой узел, а по спине бегут холодные капельки пота.
Пока Ден приходил в себя, а Игорь осознавал происходящее, я завела эльфа за угол и тихо прошептала так, чтобы меня услышал только Дарий.
— Спасибо. Я поговорю с мальчиками и расскажу им все.
— Ты собираешься рассказать им ВСЕ про меня? — спросил эльф, преграждая мне дорогу.
— Естественно, нет. Я что-нибудь придумаю. Ты не переживай, — подмигиваю, — фантазия у меня богатая.
***
— Игорь, Денис, познакомьтесь. Это Дарий. Знакомые попросили меня впустить пожить дальнего родственника. Ну, я по доброте душевной согласилась.
Денис, прикладывая к ушибленному виску пакет со льдом, удивленно уставился на стоящего позади меня эльфа, а Игорь с явным недоверием то ли к моим словам, то ли к самому остроухому.
— Один момент, Аль, — Игорь приобнял меня за плечи, — я ни за что не поверю, что одна маленькая меркантильная особа впустит постороннего просто так. Как ты выразилась? "По доброте душевной"? Аль, у тебя не то что души, в тебе капельки доброты-то и не было.
За что получил локтем под дых.
Пока я ходила за аптечкой и чистыми салфетками, мальчики приносили друг другу извинения. Я боялась, что Дарий начнет "извиняться" в своей манере, но он меня приятно удивил. Из кухни доносились непринужденные мужские разговоры.
Когда я вернулась, Денис задал эльфу вопрос, поставивший меня в тупик:
— Дарий, а вы откуда к нам приехали? Внешность-то у вас не русская.
Все, думаю, пиши пропало. Щас ляпнет про свой мир. Но остроухий долго не размышлял:
— До двадцати лет я жил в Дании. Потом отправили учиться в Великобританию, но дольше года я там не задержался. Чтобы не расстраивать родителей, переехал в Россию поступать в не менее престижный университет.