На мои вздрагивающие плечи легли тёплые ладони. Илона Яковлевна опустилась рядом на колени, ободряюще поглаживая по спине.
— С ним все будет хорошо, — она словно прочитала все мои мысли. — Мы проведём ритуал и стабилизируем его состояние. А когда ему станет легче, его отправят в человеческую больницу.
Женщина поднялась, отряхивая несуществующую пыль с юбки.
— Родителям расскажешь, что брат защитил от гопников младшую сестру, которая шляется поздно ночью черт пойми где! — мне отвесили подзатыльник. Не больно, но обидно!
Илона Яковлевна протянула руки, помогая мне встать.
На соседней кровати лежал эльф и выглядел он намного лучше Игоря.
— А с ним тоже все будет хорошо?
В комнату вернулся Ирштын, занося небольшой поднос с кружками и мисками, от которых клубился пар.
— Я удивлюсь если он вообще выживет! — зло пробурчал орк, со звоном поставив поднос на прикроватную тумбочку.
То есть Дарий и умереть может?!
Немой вопрос застыл на моем лице маской ужаса.
Орк приобнял одной рукой супругу, чмокая её в макушку. Илона Яковлевна резко ткнула пальцами между ребер мужа. Ирштын, страдальчески визжа, убежал из избушки, бросая на ходу слова возмущения о запрещённых боевых приёмах.
Плюнув ему в след, Илона Яковлевна намочила в глубокой миске тряпочку, которую, хорошенько отжав, положила на лоб эльфу.
— Хочешь не хочешь, а спасти его надо.
Я присела на краешек постели. Спустя какое-то время ловлю себя на мысли, что любуюсь изящными эльфийским чертами лица. Чувствую, как щеки горят от румянца стыда. Надеюсь, никто этого не заметил.
Опускаю ладонь на сжатый в напряжении кулак. От моего касания Дарий машинально расслабляет руку. Повинуясь какому-то порыву, я переплетаю наши пальцы. Бледные губы эльфа расплываются в радостной детской улыбке.
Дриады — миф или реальность (8.4)
В какой-то момент я заснула. Это произошло словно по щелчку пальцев. Но сквозь чёрное марево словно фейерверком расцветали зелёные всполохи. В эти моменты хотелось открыть глаза и посмотреть на причину их возникновения, но крепкие оковы сна держали в мире мечтаний.
Глаза сами открылись, когда в окошко заглядывали последние солнечные лучи. Я зажмурилась, подставляя лицо уходящему солнцу.
— Вы уже проснулись, Алёна Ивановна, — не вопрос — констатация факта.
В комнату вошла Илона Яковлевна. Она присела на край кровати и заправила упавший на лицо чёрный локон за ухо.
— Как вам спалось? — меня одарили доброй улыбкой, что захотелось улыбнуться в ответ. — Надеюсь, я не помешала вам выспаться после ночи потрясений?
Только сейчас замечаю, что спала в той кровати, на которой утром лежал Игорь.
— Спасибо, Илона Яковлевна, я спала как убитая, — я нервно прикусываю нижнюю губу. — Но что с моим братом? Где Игорь?
— Ирштын уже повёл его в пятую городскую с нужной легендой и информацией для наших тамошних помощников, — она махнула рукой, словно говорила о сущем пустяке. — Так же там поправят ему воспоминания в соответствии с нашей задумкой.
После её слов с моих плеч свалился тяжёлая смесь паники, отчаяния, предчувствия чего-то нехорошего и груза переживаний. Хотя причина для волнений все же осталась.
— Почему ваш муж сказал, что Дарий может не выкарабкаться из этого состояния?
На лице Илоны Яковлевны отразилось серая грозовая туча, а между бровей залегла глубокая складка.
— Вам уже известно о конфликте между эльфами и демонами и о судьбе отца Эндарилиаса? — я кивнула, с неохотой вспоминая о том рассказе.
— Так вот, — женщина сложила руки на груди и закинула ногу на ногу, — в его груди остался осколок клинка, который после драки с вампирами, впился ему в сердце.
Сердце на миг замирает, чтобы забиться в ускоренной темпе.
— Здесь помочь мы ему ничем не сможем, — Илона Яковлевна плавно подымается и подходит к кровати Дария, нависая над ним. — Его нужно срочно возвращать в Илазию, но есть две загвоздки…
— Какие? — я подскочила с кровати и чуть не встретилась носом с полос, запутавшись в одеяле.
— Единственный способ перемещения между мирами может сработать только в ночь Ивана Купала, а до этого дня он может не дожить. И второе — ТАМ ему никто помогать не собирается, потому что вытащить осколок может тот, кто вонзил кинжал.
— Но что же тогда делать? — мой голос срывается до шепота, а сердце бьётся у самого горла.
Илона Яковлевна закрыла глаза, задумавшись. Она перебирала между пальцами кончик локона.