- Ну например, когда на вас напала анаконда, я заменила частицу маги диаргов на свою, просто вытолкнула ее из живых клеток тела.
- Вообще-то хранитель, долго и кропотливо исцеляет поврежденную клетку, давая возможность ей переродиться в здоровую, но чтобы вот так, без повреждения, вытолкнуть разрушительную энергию и заменить на свою. Над этим нужно думать, и думать очень долго.
- Помогите, помогите, - раздавались душещипательные крики. Думать долго нам не пришлось.
Армия насекомых нашла брешь в огне, и текла подавляя, или даже покрывая сопротивление неимоверным колличеством. Вот тут фраза, главное на колличество, а качество имела обратный смысл.
- Плети купол, - кричали мне со всех сторон, да еще и требовательно.
Ничего что я летать научилась, всего минут пять назад. А про плетение магических формул, вообще ничегошеньки не знаю.
Ладно, будем импровизировать, так что не обессудьте.
Что я могла себе представить, купол видеть мне не приходиось, так что предствавить мысленно я его не могла. Вот зато сплести сетку от комаров, по земному принципу, можно рискнуть.
Зеленые лучики, толщиной с паутинку, просачивались сквозь поры моей кожи. Я мыслено вязала из них сеть, причем не зная что изобрести, плела лицевой петлей. Эльф застыл в шоке, но героически молчал. Сеть вылетела за доли секунды.
Ну надоже, я как типичный мститель, летела вокруг лагеря набрасывая сеть. Поток насекомых, наталкивался на невидимое препятствие. Только в момент прикосновения маленьких тел, сеть вспыхивала зеленым огнем. Муравьи освободившись от гипноза диаргов, разворачивались и не понимая, чего они тут делают, уходили по своим делам.
- Сейчас, для вас будет еще одно испытание. - проказливо сказал эльф.
- Какое? - я прислонилась к дереву, чтобы не рухнуть в так заслуженный, такой необходимый, праведный обморок.
- Да не пугайтесь вы так! Испытание славой и закидывание комплиментами, и раскатка в лепешку от восторженной любви...
Праздник с импровизированной тусовкой, продолжался за самую черту ночи. Люди праздновали маленькую победу. Перышко в магическом мире, склонило весы правосудия в сторону добра и жизни.
Я узнала, что обладаю родовым замком, прекрасными садами и лесами, и все это богатство записала на меня моя прабабушка. Один факт остался неуточненным, как она узнала о моем рождении.
Итан не очень радовался буйному вниманию мужчин и старательно охранял гранницу дозволенного. Границу провел он сам....
Сон испугал меня своей реальностью. Черный тайфун, закручивая спирали стихии, бесшумно похитил мое тело из хижины. Мы летели высоко под звездным куполом неба, усыпанным дорогими брилиантами звезд. Улетая от предрассветного утра, мы скользили за покровом темной ночи.
Огни больших городов мерцая невнятными пятнами, скользили, уплывая в сторону от моих глаз. От бездонной высоты захватывало дух. Сама я бы никогда не решилась летать так высоко. Одно дело парить над кромкой зеленого леса и другое подниматься в самую глубину ночного неба.
За горизонтом показались высокие черные горы. Я словно в тумане стонала от холода, что сковал своими цепями обнаженное тело. Разинутая пасть пещеры, впустила тайфун в свои покровы.
- Странный сон, - прошептала я.
- Тебе холодно? - раздался голос из глубины пещеры.
Призрачный принц вышел ко мне на тусклый отблеск горящих факелов, яркий огонь приветствуя господина, вспыхнул ярким пламенем. Он как истинный призрак хранил бледность своего лица. И снова яркие губы, выдавали в нем одушевленное существо. Он шел слегка наклонив красивую голову, темный плащ окутывал фигуру, закрывя от любопытного взора.
Я стояла и смотрела на все в затуманенном сотоянии. Лихорадка сотрясала меня от идущей тоски, теперь обретя магическое зрение, я ощущала тоску принца Рафаэля. Как он живет в таком состоянии. А что, если другого он не видел, и это проклятие у него с самого рождения?
- О чем ты думаешь. - он не отрывал черных глаз от моего лица.
- Так о своем. Как ты проник в мой сон? Ты маг?
Громкий хохот сотрясал пещеру, Рафаэль не верил в мою наивность.
- Я главный диарг этого мира. Ты не ощущаешь страха? Глупое дитя.
- Нет, нисколечко.
- Зря ты так. Твоя исключительность работает, лишь на глупую публику.