Окончательно растерявшись, я сглотнула вдруг резко ставшую вязкой слюну и пробормотала:
– Э… вы меня с кем-то спутали.
Брови мужчину искривились, он выпучился, а через пару секунд засмеялся.
– Отличная шутка, лордин магический инспектор третьего ранга, – проговорил он. – Я прям даже поверил. Если честно, очень убедительно. И вот это твое выражение лица. Угу. Очень натурально.
Его веселья я не разделяла, и чем больше он говорил, чем сильнее что-то тревожное начинало ворочаться в груди. Что-то не так. Что-то определенно не так. Откуда тут взялась эта киноплощадка? Еще вчера ничего не было, я проезжала на автобусе мимо сквера, и он был обычным, зеленым и с лавочками. А теперь домики, мостовая, ряженые. Да тут целый город! Такое даже тремя бригадами за ночь не сделать.
Что за номер?
Мужчина продолжал посмеиваться, хотя в его взгляде все чаще проскальзывала неуверенность, а когда наконец понял, что я не смеюсь – тоже перестал. И уже с молчаливым вопросом уставился на меня: мол, в чем дело?
Окружающая и странная действительность меня сбивала с толку, хотя я все еще считала, что это киноплощадка. Просто я каким-то образом пропустила ее появление, или, может, современная киноиндустрия имеет мощности делать такие декорации за ночь. В любом случае логическое объяснение этому всему быть должно.
Я снова сглотнула и проговорила, все так же не останавливаясь (уж не знаю, куда мы так уверенно и резво шагаем по каменному тротуару среди ряженых актрис):
– Послушайте. Вы обознались. Я не Ириана. Меня зовут Ирина. Ира Тополева. Я воспитательница в детском саду и на вашу площадку забрела случайно. Вы только скажите, как из нее выбраться, и я быстренько уберусь отсюда. Честное слово.
Взгляд мужчины несколько секунд был стеклянным, а потом вдруг глаза полыхнули белым. Прямо по-настоящему, как в фильме со спецэффектами. Я взвизгнула, а он ухватил меня за плечи и с силой втащил в какой-то зазор между домами.
Я попыталась брыкаться и взвизгивать, но и то и другое получалось слабо – стальные пальцы сжали плечо, а ладонь накрыла мой рот. Мое сердце зашлось в паническом стуке, дыхание участилось – мамочки, куда меня занесло? Зачем я пошла через этот сквер? Шла бы, как обычно, домами, нет – мне прогуляться приспичило. А теперь приходится иметь дело с каким-то актером-психом.
Глаза его все еще светились (наверное, какие-то линзы), а сам он наклонился так близко, что уловила легкий мятный запах. И совсем не к месту мелькнула мысль, что этот запах очень приятный.
– Это правда? – почему-то шепотом и озираясь, спросил он.
У меня получилось только промычать, ведь рот все еще зажат.
Он спохватился и скривился.
– Если разожму, обещаешь не орать?
Я осталась неподвижной, не представляя, как можно давать какие-то обещания в такой ситуации. А когда он постепенно начал убирать ладонь, визг из моей глотки вырвался сам по себе. Мужчина цыкнул и вновь зажал мне рот, навалившись всем телом и умудряясь прикрыть своей массой, видимо, чтобы не заметили с улицы.
– Да не кричи ты! – гневно прошептал он. – Я ж ничего тебе не сделаю. Наоборот. А рот зажал… да сам не знаю. Реакция, видимо, такая.
– М-м-м, – промычала я, что означало «я вас всех тут засужу, и тебя, и вашу кинокомпанию, и вообще вы не имеете права себя так вести».
Мужчина, естественно, моих мычаний не расшифровал и продолжал шептать, почему-то оглядываясь:
– Просто если то, что ты говоришь, не шутка и не выдумка, придется кое-что обсудить. А это невозможно, если ты будешь орать и брыкаться. Еще раз приношу извинения за свое импульсивное поведение. Но что поделать, маги иногда подвержены эмоциям. Хотя я и в меньшей степени. И все же, если ситуация такова…
Он многозначительно повертел глазами, а я в очередной раз выпучилась, пытаясь осознать услышанное. Маги? Какие, к шутам, маги? Каких фильмов он обсмотрелся? Нет, ему точно нужна помощь, причем квалифицированная и, возможно, медикаментозная. У меня как раз подруга работает санитаркой в одном таком учреждении. Рассказов наслушалась разных. Но ничего, медицина сейчас хорошая. Главное, не волновать этого парня. Какая жалость, что он псих. А ведь красавчик.
– М-м-м, – опять промычала я и покивала, что означало «да, я буду вести себя спокойно, только отлипни от меня».
Видимо, мой сигнал был распознан правильно, потому что мужчина медленно и неуверенно, но все же убрал ладонь и сделал пару шагов назад, к стене.
Секундное молчание – и он заговорил, рассматривая меня, как внезапно появившегося единорога.