Во время похода за солью она скинула чуть ли не десяток лет разом, но выглядела неважно. Вместе с годами ушло несколько килограмм веса, а лишнего у неё и раньше не было. Ещё она обморозила щеки, которые до сих оставались красными и противно шелушились, а в груди поселился «щекотун», заставляющий покашливать. Довеском шли круги под глазами, осунувшийся общий вид и лихорадочный взгляд. И если учесть, что красавицей Ульяна отродясь не была, а вся интересность достигалась за счёт общей ухоженности и лёгкого нрава, то в зеркало сейчас гляделась баба-яга. Ну, можно уточнить, молодая баба-яга.
Вздыхая, она постаралась уложить отросшие волосы в причёску, чтобы они не мешались и помогали создавать аккуратный образ.
— Мне бы подстричься, — пробормотала она, — привычнее как-то… Впрочем, сначала надо лицо наесть, чтобы не выглядеть пацанкой.
Ещё немного покрутившись у зеркала, отмечая достоинства и недостатки, она выползла из туалетной комнаты вполне довольная собой. А чего бы расстраиваться? Мясо на кости нарастёт, шелушение пройдёт, а возраст… Вот не хотела она становиться девочкой, но тридцатник ещё ничего, главное, что не двадцать. Время летит быстро, и наберёт года, никуда не денется. Лишь бы дальше не молодела, а то гостю сверстницей станет, а он хоть и широк в плечах, да лицо такое детское-детское! Его уму-разуму учить хочется…
— Сударыня! — прохрипел мужской голос, и Ульяна вздрогнула.
— Сударыня… прошу… пить…
— Ах ты ж, чертяка! Напугал! Сейчас дружочек, сейчас напою… очнулся сердешный, радость-то какая! — эмоционально залепетала женщина языком нянюшки барина. Видно, обращение «сударыня» так на неё повлияло.
Глава 7.
Парень оказался сущим дитём, но, слава богу, вежливым. Уж как он глазищами сверкал, когда Ульяна объясняла ему правила пользования туалетом, а то начудил ведь! Потом поссорились с ним из-за помывки тела. Ноги страдальцу нельзя было мочить, а вот остальное требовалось ополоснуть, и как можно скорее. Ульяна подозревала, что он до встречи с ней давненько не мылся, а потом и вовсе лежал, под себя ходил… она, конечно, обтирала, но…
Савр, так представился парень, стыдился наготы и помощи Ульяны, а она злилась из-за того, что он всё усложнял. Её гость гордо покачивался в дверях выделенной ему комнаты, а она зудела, что плед, имитирующий шкуру овцы, не предназначен для постельного белья, а вот белоснежный спальный комплект как раз для того самого, а вовсе не саван для покойников.
— Иди уже, ложись! — нахмурилась она, подозревая, что сопротивляющийся цивилизации парень упадёт на пороге и не встанет.
Качаясь, он опустился на кровать и в изумлении продавил матрас кулаком.
— Мягко.
— Ортопедический матрас средней жёсткости, — не подумав, похвалилась Ульяна, а Савр напрягся и в страхе посмотрел на неё.
— На мне читан заговор от ведьм, — предупредил он.
— Э-э-э…
— Если меня утянет под землю… — пригрозил он.
— Тьфу, — не выдержала женщина и, хлопнув дверью, оставила его в покое.
Но возня с очнувшимся парнем не испортила ей настроения. Наоборот, она с воодушевлением отправилась на кухню и наготовила еды на несколько дней. У неё праздник! Гость в доме!
Уже когда начало смеркаться, она сходила потетешкаться с котятами. Но забавнее котят было наблюдать за Ррурком. Он исследовал лес и ступал так осторожно, как будто в любую секунду ему в лапу могли впиться тысячи игл. Ррурк постоянно принюхивался, застревал над разными преющими листочками, прижимался к земле, когда мимо пролетали синички. А эти разбойницы лезли к нему в поисках шерстяных комочков для гнезда.
В следующие дни за купол больше никто не выходил. Там было опасно. Теперь Ульяна знала, на что надо обращать внимание в ледяной пустыне и видела, как кружит волчком снежная россыпь, время от времени собираясь в женскую корявую фигуру. Или вот летит снежная позёмка по ветру, а на ровном участке вдруг эта же позёмка колышется сама по себе. Ступишь на это место — и провалишься в расщелину, которая будет медленно смыкаться над головой. И бесполезно запоминать или ставить метки, где эти ямы образовались, потому что они не остаются на одном месте и движутся вместе с лютым морозом.
Вот и получается, что раньше Ульяне ледяная пустыня казалась безлюдной, а теперь выходило, что куда ни глянь — везде на что-то наткнёшься, и остаётся надеться, что этому «что-то» нет дела до тебя. Знал ли обо всём этом её гость? Ей казалось, что нет, но, может, она ошибается?
Вернулась она поздно. Долго следила за тем, что происходит за куполом, потом плелась по дорожке к дому в темноте, а после сидела на скамейке и ни о чём не думала. Какое же это приятное состояние — не думать ни о чём! Так бы сидела и сидела, но холодок пробрался под одежду, и пришлось идти в дом. Гость вёл себя тихо, и Ульяна не стала его тревожить.
— Сударыня! Сударыня, проснитесь!
Ульяна проснулась не от милого обращения «сударыня», а от громоподобного стука в дверь. Дверь не выдержала и распахнулась, ударив об стену, но гость быстро прикрыл её и, видимо, придерживал, продолжая барабанить.
— Ужас, — выдохнула женщина. Потом она услышала короткий воинственный мявк, ругательство и падение большого тела.
— Ужас! — повторила она и нехотя выползла из-под одеяла. Накинув халат, она пробежалась расчёской по волосам, заколола их парой заколок, и сочтя себя готовой к выходу на люди, осторожно выглянула.
— Картина маслом! — похлопала она в ладоши, рассматривая напуганного гостя, занявшего оборонительную позицию на полу и недовольную Мусю. У кошки шерсть встала дыбом, а по спинке зажигались искорки.
— Мусенька Петровна не любит шум, — наставительно произнесла Ульяна. — Не советую провоцировать её, а то на вас потом тапок не напасёшься.
— Тапок? Что за «тапок»? — неуверенно спросил Савр.
Ульяна подняла ножку достаточно высоко, чтобы меховой заяц оказался под носом у гостя.
— Бабуши? Они мне не нужны, — твёрдо заявил парень.
— Зря, могли бы обойтись неприятным сюрпризом, а так даже не знаю, как она вам отомстит, — пожала плечами Ульяна и, обойдя гостя, скрылась в туалете.
А Муся тем временем совершила свой фирменный устрашающий прыжок, ударив лапами в грудь поправшего правило тишины нечестивца. Уж кто и когда научил её этому трюку, удивлялись всем садоводством, но кошка демонстрировала его всем нарушителям тишины.
Спустя час они все чинно сидели за столом и завтракали. Ульяна наслаждалась атмосферой и планировала накрывать на стол в столовой регулярно, а то всё на кухне, бочком, да на краешке табуретки… А ведь полный буфет красивой посуды и шикарных цветных салфеток. Она их все время покупала, а пользоваться ими жалко было. Теперь она аккуратно промокнула уголки губ и снисходительно смотрела на Савра, боящегося взять в руку такую красоту. Оценил. Эта малость неожиданно отозвалась теплом.
— Вы удивительно быстро поправляетесь, — вежливо начала разговор Ульяна.
Савр прижал руку к сердцу и благодарно кивнул:
— Вашими стараниями.
— Позвольте узнать, как вы очутились на этих землях?
— Меня вела судьба.
— Она у вас очень злая, раз завела в столь опасное место.
— Отчего же, я оказался в удивительном месте и свёл знакомство с вами.
Ульяна отставила чашечку и внимательно посмотрела на гостя. Он повторил её действия и тоже смотрел на неё. Вчера она ему спинку поливала водой, пижамку подавала, рыча, чтобы он не вякал против, а сегодня они отыгрывают светский раут, и у парня недурственно получается.
— Соколик, мы с вами преломили хлеб и не одну ночь провели вместе, так что можно сказать, что стали близкими людьми, — вкрадчиво начала Ульяна и умилилась, когда щеки парня запунцовели.