Вовремя: водопад обрушивается с тёмных небес, заливая полыхнувшее фиолетовым пламя. Задевает и некроманток, окатывает знатно, распутывая причёски и смывая косметику. Выглядят девчонки неважно, этакие попавшие под дождь кошки. И смотрят на меня… зло, словно это я виновата. Или просто раздражены тем, что я их в таком непотребном виде застала?
Мда… ну и знакомство с коллегами. Старательно сохраняю серьёзное выражение лица, собираясь пообещать молчать, как рыба об потолок, но из темноты выныривает охранник в синем плаще – суровый строгий дядька:
– Так, опять несанкционированное паломничество?
– Санкционированное, – возражает пострадавшая носом, – лабораторная у нас.
– Неправда! – доносится из темноты раздражённый голос. Первым в свете появляется резной посох с человеческим черепом в навершии. Затем выступает и его хозяин: белобрысый мужчина неопределённого возраста. – Тему лабораторной я не одобрил.
Вторая некромантка, не пострадавшая лицом об землю, блестя глазами, выступает вперёд:
– Теоретически, постоянные ритуальные призывы…
Посох некроманта щёлкает челюстями, сам некромант, кривясь, перебивает:
– Довольно! Лучшие умы Эёрана работали над этим вопросом. Считаете себя умнее их? – голос полон ядовитого презрения, опускающего плечи девчонок.
Это, получается, у них тут научный спор, юные учёные пытаются доказать свою теорию поперёк научного руководителя? Могу им только посочувствовать.
Некромант продолжает с явным удовольствием их гнобить:
– Или полагаете, ваши мольбы разжалобят великую и всесильную Магарет? Думаете, ваш призыв сильнее призыва жены? Считаете себя настолько особенными?
Научные темы у них такие волшебные-волшебные: мольбы, призывы...
– Но жена профессора – целительница. – Девушка отступает на шажок. – А мы некроманты, имеем право взывать к богине, профессор Огнад наш наставник, связь…
– Я ваш наставник! – некромант кривится сильнее, в его тёмных глазах – ненависть, губы сводит в презрительном изломе. – Радуйтесь, что вам посчастливилось знать благословлённого богиней, но прекратите устраивать по ночам этот балаган! Ещё и с порчей имущества! Вы хоть представляете, что с нами всеми Эзалон сделает?
Вытянувшиеся лица окружающих отвлекают меня от осознания научного упоминании божественного благословения: судя по выражениям, страшилка некроманта впечатляет всех. Даже охранника, оглянувшегося по сторонам и начавшего манёвр ягодичного отступления в сумрак.
Да и у меня возникает не иллюзорное желание раствориться в темноте ночи – а то вдруг и мне на фисташки достанется? Узнает ещё этот Эзалон, что я по деревьям лазила…
Всего лишь маленький шаг назад – и череп на посохе разворачивается, направляя на меня вспыхнувшие фиолетовым глазницы.
Глава 13
Некромант при этом сурово взирает на провинившихся мокрых девчонок. Эксперимента ради шагаю в сторону – череп поворачивает за мной. В другую – опять поворачивается. Ещё шаг в сторону – и опять череп прокручивается на посохе. Интересно, а если обойти кругом, он на все триста шестьдесят градусов развернётся?
– Стоять! – приказывает некромант.
Я шагаю ещё в сторону – черепушка крутится дальше.
– Да стоять же! – некромант ударяет посохом об землю, и я, наконец, поднимаю взгляд на его лицо, останавливаю на гневно раздувающемся носе.
– Это вы мне? – уточняю на всякий случай: вдруг он зомби приказы раздаёт?
– Да, – цедит некромант сквозь зубы.
Ух, какой нервный, расстроенный. Поэтому начинаю с комплимента:
– Симпатичный у вас череп. – Любопытство молниеносно берёт верх. – А он разговаривать умеет? Самостоятельный? На сколько градусов разворачивается?.. И ещё: это добровольное донорство или как?
Ещё интересно, о чём таком они разговаривали, но это лучше выяснять не у этого мужчины и не сейчас.
Становится тихо-тихо: не дрыгаются зомби, не сопят девчонки. Все смотрят на меня, даже почти смывшийся охранник, чей силуэт смутно прорисовывается в темноте.
– Я что-то неприличное спросила? – искренне интересуюсь я. – Если да, то простите, мне инструкцию по общению с некромантами не выдавали.
Сверля меня взглядом сквозь мрачный прищур, некромант ощупью касается запястья. Взгляд его на несколько мгновений расфокусируется, потом становится каким-то… оценивающим, что ли? Некромант осматривает меня от макушки до ног, медленнее проходится в обратном порядке, задержав взгляд на Александре Сергеевиче (а может, и не на нём), шее, останавливается на лице. Аж мурашки холодком пробегают между лопаток.