Планировалась пощечина, но, как всегда, моя рука, по пути сближения с наглой рожей хама, по привычке сжалась в кулак, заряжая в глаз.
Архан отлетел к стене, пересекая всю комнату. Я испугалась своей силы.
«Ничего подобного у меня никогда не было! Даже не представляю, сколько в ударе должно оказаться ньютонов, чтобы здоровенный сильный мужик отправился в полет!!!» — наблюдая, как темноволосый поднимается, сверкая посветлевшими серебристыми глазами, облегченно вздохнула. — «Живой — значит, не так уж все и страшно…»
Нехороший взгляд… решительный и предвкушающе-мстительный открыл мне простую истину — мужчины не любят, когда девушки поступают с ними подобным образом, и стало страшно. Метнувшись к Деймону, прошипела, как рассерженная кошка, хотя мое шипение и не напоминало это домашнее животное.
Пепельный блондин нервно шарахнулся от меня в сторону, пытаясь выдвинуть вперед свою жену, словно прячась за ней.
«Да что с этими мужиками не так?!» — всплеснув руками, остановилась, заметив, как кожа на них переливается серебристым сиянием, преобразованная в чешую.
— Лия… детка, сделай ее обратно эльфийкой, а то, боюсь, мне, как второму по рождению, не хватит сил ослушаться императорскую драконницу…
Лия устало выдохнула, подняла руки вверх и сделала несколько робких шагов в моем направлении. По мере приближения девушки моя кожа медленно возвращала свой цвети… эммм… составляющую.
— Мда… наградили, так наградили, — тоскливо протянул Альв, недовольно посмотрев на пострадавшего, уже твердо стоящего на своих двоих.
— Не надо на меня так смотреть! Я всего лишь дал ей защиту от сестры, так как та обладает магией тьмы! Это ты что-то намудрил, вплетая в мое заклинание силу света!
— Не неси чушь! Сила тьмы и света не может настолько преобразовать обычную человечку! Да за последние тридцать секунд я не смог определить, кто она: хранительница, драконница или эльфийка!!!
Мужчины на мгновение замолчали, а потом одновременно злобно прорычали:
— Хильд!!!
— Дрянь такая!
— Видимо сестрица дополнила наш…ммм… «договор», — Архан кинул на меня хмурый взгляд, который на секунду показался неловким от совершения им какого- то поступка, заставляя меня очнуться.
— Что происходит?!
— Ты — альфа, насколько я могу судить, — недовольно поморщился Альв.
— Я не оборотень!!! Сколько можно нести эту чушь!?
— Да… ты не оборотень, ты альфона, — устало изрек Альв, садясь обратно на стул.
— Это существо было в проекте создания новых рас, но мать запретила нам осуществить задумку, так как представитель подобной расы мог подмять под себя ее первородных гарпий и фениксов, — нормальный разговор казался нелепым после произошедшей неловкости между мной и Арханом, но мужчина приблизился ко мне, как ни в чем ни бывало… да и синяка на глазу не видно…
«А жаль!»
— Почему?
— Альфона может принимать ипостась любой расы, главенствуя над ней.
— Подождите… — я открыла рот от удивления, — вы что? Вы и есть Хранители этого мира?! — Наконец, до меня дошло, что в храм идти не обязательно и самое главное
— бесполезно…
— Какая ты сообразительная, — похвалил, широко улыбаясь, светловолосый. — Как тебя зовут, кстати?
На секунду мне показалось, что время застыло… словно я попала в густой кисель, не имея возможности двигаться.
— АЛЬВ! Думаю, условие нашего спора теперь не имеет смысла… — угрожающе предупредил Архан.
— Какого спора?! — Постепенно неприятные ощущения отпустили.
— Твою мать… я забыл, что на тебя не действует наша магия…
По кислым лицам Хранителей было понятно, что их разговор должен был оставаться приватным, да и перспектива моих свободных возможностей совсем не прельщала ярых шовинистов магического мира.
Пока мужчины придумывали достойный ответ на свою детскую выходку (а именно так я думала о пари, догадавшись, что стала предметом их спора, потому что подобная роль была мне знакома не впервые), обошла застывших присутствующих, внимательно разглядывая их.
Чета правителей, видимо, одного из государств этого мира, смотрела друг на друга, не моргая, в их взгляде сквозила любовь и нежность. Другой же свидетель моего появления, довольно молодой и симпатичный парень, сидевший в торце стола, так и не проронивший ни слова, хоть и являлся хозяином замка, с безразличием смотрел куда-то вперед. Казалось, что ему все равно на происходящее. Он был каким-то грустным, словно тосковал по кому-то…