Глава 1
«Странно, что мы просим у Бога
изменить нашу ситуацию,
не зная, что Он послал нам ее,
чтобы изменились мы сами…»
*неизвестный*
Я шла из музыкальной школы с огромным футляром в руках, злясь на весь белый свет. В который раз брат меня обманул, обещая встретить с работы, зная, что инструмент, который сопровождал меня с детства, стоило поступить в пятый класс и записаться на занятия к любимой учительнице музыке, неимоверно тяжелый для девушки, хрупкой на вид.
«Если кто-то думает, что быть баянисткой легко и просто, пусть заткнется!»
С того времени, как я поступила в музыкалку, у меня наблюдались одни минусы, как в плане учебы, учитывая двойную нагрузку, с которой я справилась по истечении времени вполне достойно, так и в коммуникабельной сфере, пока не стала работать на музыкальном отделении, переехав из глубинки в город.
Живя в одном селе, а посещая средне специальную школу в другом, я никогда не уходила после занятий домой в компании подруг, сразу же направляясь в музыкальную школу. Сначала это казалось незначительным минусом, но потом, когда наступила зима… согласитесь, двенадцатилетняя девочка в потемках идет по пустырю между селами, протяженность которого занимает больше пяти километров, да еще и после занятий… в одиночестве… и ни одного фонаря — то еще удовольствие!
Естественно, с взрослением, все только усугубилось, учитывая, что я была далеко не дурна собой. Благо бойкий характер, доставшийся от матери, многих желающих познакомиться ставил в тупик, спасая тем самым меня от неприятностей многократно.
Сейчас, когда мне было уже не двенадцать лет, и даже не семнадцать, когда я успела закончить музыкальный колледж в отличном городе, опыта набралось достаточно, чтобы понять: мужчину, от которого сердце бы дрогнуло, заходясь в истоме, найти в родных пенатах не суждено не потому, что в селе нет нормальных парней, а потому что я с каждым из них знакома, и перспектива «жить с данными экземплярами» — меня не прельщала!
Окончательно перебраться в районный городок, устроившись на работу в музыкальную школу, куда меня порекомендовал мой бывший наставник-виртуоз, помогла мама, настояв на переезде… еще и младшего брата направила ко мне. Может показаться, что женщина, родившая нас с Никитой, просто сбагрила сына, чтобы самой не ломать голову от взбалмошного подростка, с которым не могла справиться дома, но это не так.
Я очень любила брата. Никита был вздорным не просто так. Жить без отца в селе не просто, особенно мальчику. Никита отстаивал себя во всех драках, сражаясь так, чтобы в другой раз никто не захотел сунуться к нему с разборками, зная, что никто не придет заступаться перед местной шпаной за своего ребенка. Хоть мама и была способна это сделать в любую минуту, мальчик не предоставлял ей такой возможности, оберегая от подобных мероприятий единственную кормилицу, ведя себя, как взрослый.
Кто считал Никитоса сумасшедшим, а кто просто агрессивным подростком, а я считала его настоящим мужчиной, внутренне гордясь. Если бы брат хоть раз проявил жалость, его затоптали бы сразу, заставив прогнуться под какого-нибудь еще большего агрессора.
Нет, не все были такими в Михайловке, но подчиняясь естественному отбору, к сожалению не природному, а статусному, вариантов у ребенка из неполной семьи практически не было.
Работая в музыкальной государственной школе для обычных детей, успевала подрабатывать не только на дому, давая частные уроки для детей состоятельных родителей, но и на оркестровом отделении, поэтому сумела устроить Никиту на юридический факультет, накопив необходимую сумму для поступления брата за четыре года.
Я не хватала звезд с неба, беря свое нахрапом и трудом, покоряя людей, которые ценили в работнике старание и желание достигать большего. Это не значит, что я было деревенщиной, идущей по головам. Нет… имея достаточно гибкий ум, ловко приспосабливалась к ситуации, беря от нее все лучшее, что могла извлечь, не нарушая основных принципов морали.
В таком бешеном ритме мне не хватало времени ни на себя, ни на отношения, в особенности, поэтому в сторону новостроек сейчас шагала двадцати пятилетняя девственница, отпугивающая своим язвительным характером и упрямым норовом всех мужчин, покоренных от первичного прямого взгляда серо-голубых глаз высокой девушки с темно-русыми волосами.
Заметив впереди свой подъезд, вытерла пот со лба, проклиная государство, не выделявшее деньги на покупку музыкальных инструментов, точнее чиновников, любящих имеющийся в каждом законе пункт, пропечатанный мелким шрифтом: на усмотрение местной администрации, из-за которого я была вынуждена таскать свой баян каждый день, сокрушаясь, как и все преподаватели музыкальной школы. Благо, фортепиано купили в количестве пяти экземпляров, а то Марию Федоровну или Бориса Леонидовича, катающих по тротуару сей инструмент, я себе трудно представляла, нервно хихикая каждый раз.