Магазин и производство требуют времени. Особенно сейчас, когда важен каждый день, каждый покупатель и каждый отзыв.
Уже ясно, что я недооценила интерес к своему товару. Если спрос сохранится, запасов хватит отсилы на неделю. А новая партия масел задерживается уже на три дня. Когда я попыталась было предъявить претензии поставщику, он меня огорошил новостью, что корабль может и вовсе не прийти. Шторма, магические аномалии, нападения сирен и кракенов - в путешествии по океану случается всякое.
А еще эта девочка - Наиля.
Нет, это правильно, что Джеймс привел ее именно ко мне. Не в камере же ребенка держать?
Но Наиля считала себя рабыней. И у меня не получалось объяснить ей, что это не так.
По-хорошему надо было устроить ей нормальную адаптацию. Бережно познакомить с городом, рассказать насколько в Эндалии все иначе, помочь найти свое место в чужой стране…
Но каюсь - я была слишком занята своими делами. Мысль, что Рой может умереть, приводила меня в отчаяние и ужас. Я разрывалась между лабораторией, магазином и спальней инквизитора.
Наверное, это глупо - так переживать. Состояние опекуна было тяжелым, но стабильным. А для ухода за больными существуют слуги.
- Что ты маешься?! - ругался Тайберг. - Найми сиделку и займись своим делом!
- Не хочу чужих людей в моем доме.
- Тогда позови служанку… Эту, курносую.
- У Мири и так много работы. В ее положении вредно перенапрягаться.
- Только такая балда как ты могла нанять брюхатую горничную! Ладно, а что насчет фарадки? Пусть отрабатывает содержание.
- Наиля не служанка, она гостья!
Кроме того, мне просто нравилось заботиться о нем. Помочь перевернуть, сменить повязки, обтереть влажным полотенцем…
Последнее мало того что было вопиющим нарушением всех мыслимых норм, еще и будило во мне странные чувства. Отличные от тех, которые должен вызывать больной у целителя.
Мне нравилось прикасаться к Рою. И так хотелось помочь, вылечить, что прямо пальцы кололо от магии. Я даже потребовала от Тайберга, чтобы он обучил меня основам целительства, но покойный некромант только покрутил у виска и ехидно осведомился у кого и чему я собралась учиться. Нет, если леди Эгмонт желает поднять труп инквизитора, то мессер с радостью покажет ей пару базовых техник. Но сначала желательно сделать пациента чуть более мертвым…
А потом еще и целитель заглянул невовремя и развопился, застав меня над телом больного с полотенцем и тазиком. Мол, “недостойно” и “не подобает леди”.
Пришлось уйти.
К очередному визиту врача Рой приходит в себя, но не гонит меня из спальни на этот раз. Улыбается, шутит, игнорируя ворчание целителя. Можно сказать, что теперь у меня есть индульгенция на нахождение в инквизиторской спальне. Разумеется, только для того, чтобы ухаживать за Роем, пока ему не станет лучше.
- Угу, для того, - ухмыляется Тайберг. - Ты торчишь здесь сутками, словно медом намазано. Нравится пялиться на голых мужиков?
- Во-первых, он не голый… - рассеянно возражаю я, разглядывая чуть осунувшееся лицо на белых подушках. За время болезни всегда опрятный и гладовыбритый милорд обзавелся недобородой. Не сказать чтобы она его портит, но с ней Рой определенно утратил часть аристократического лоска.
- Угу, особенно “неголым” он был вчера, когда ты его мыла.
- …а во-вторых, чего я там не видела?
Ради справедливости - у инквизитора вполне есть на что посмотреть. Рой гармонично сложен и подтянут. Провожу рукой по его волосам и пальцы сами собой запутываются в темных прядях.
- Ты ведешь себя как дура! - припечатывает призрак. - Влюбленная дура.
- И ничего я не…
Рой вдруг резко выдыхает и открывает глаза.
Немая сцена. Инквизитор смотрит на меня, потом на призрака, снова на меня.
Как назло, шторы опущены, чтобы солнечный свет не беспокоил больного. В густых сумерках мессер сияет всем своим призрачным великолепием.
Зрачки Роя потрясенно расширяются.
- Это сон! - быстро выпаливаю я, пока он не успел поднять крик.
- Сон? - хриплым спросонья голосом переспрашивает инквизитор.
- Ага… Помнишь, целитель предупреждал. Красочные сновидения, неотличимые от реальности… - боги, что я несу? Неужели он на это купится?
Но Рой вдруг расслабляется.
- Прекрасный сон, - говорит он, не отрывая от меня взгляда. Так, словно я куда более интересная вещь, чем светящийся мертвый некромант, зависший в центре комнаты.
Впрочем, Тайберг, осознав неуместность своего присутствия, мгновенно растворяется в пространстве. А Рой поднимает руку, чтобы коснуться моей щеки.
- Действительно - неотличимо от реальности, - пальцы скользят вниз, спускаются к шее, выписывая узоры. Я могла бы отпрянуть, оборвать этот контакт, но не хочу. От прикосновений по коже словно бегут колкие искры. Чуть подаюсь вперед к мужчине…
За что немедленно настигает расплата. Инквизитор вдруг дергает меня за руку. Не удержав равновесия, падаю и замираю в дюйме от него, упершись руками в подушку.
Серые глаза с чуть расширенными зрачками слишком близко… Так близко, как никогда раньше. Чувствую на своих губах его теплое дыхание. Мысли вдруг испаряются, забрав с собой слова. Меня хватает только на беспомощное:
- Что вы де…
- Во сне - можно, - выдыхает он. Притягивает меня ближе и целует.
Нет, это не первый поцелуй в моей жизни. Я вообще-то замужем была, пусть даже в другом мире и в другом теле. Но, кажется, никогда не было так сладко, остро, горячо. Инквизитор все еще слаб после ранения, мне не составило бы труда вырваться, оттолкнуть его, но я даже не пытаюсь.
“Во сне - можно”, - спасительная формула, разом дарующая индульгенцию на все, что здесь произойдет. Это не по-настоящему, никто не узнает, а значит не осудит. Это никак не повлияет на все, что будет дальше.
Просто сон. Красочный. “Неотличимый от реальности”.
Сама не замечаю, как оказываюсь в постели. Губы ноют от лихорадочных поцелуев. Руки Роя скользят по телу, хриплый голос, повторяющий мое имя, в сумерках спальни звучит чарующей музыкой.
Эй, когда он успел распустить шнуровку на моем платье?!
- Тс-с-с… притормозите, милорд, - отстраняюсь и упираюсь руками в его грудь. Сквозь тонкую ткань сорочки чувствую горячую кожу. Сердце Роя бьется под моей ладонью в сумасшедшем ритме. - Мне, конечно, лестен ваш напор, но не слишком ли быстро? Кроме того, целитель запретил вам перенапрягаться.
Он странно усмехается. Берет мою руку, подносит к губам и целует в раскрытую ладонь.
- Даже во сне ты не можешь быть моей…
Нежно провожу рукой по его щеке.
- Вернемся к этому разговору, когда вы поправитесь.
В его глазах мелькает непонятная тоска.
- Когда я поправлюсь, у меня не будет таких снов. Даяна…
И снова поцелуи. Платье, как-то само собой скользнувшее на пол. Жадные руки, сбитое дыхание, стоны.
Зачем я это делаю? Зачем прикасаюсь к нему, отвечаю на поцелуи, зарываюсь пальцами в его волосы?
Тайберг все-таки прав. Я влюбленная дура.
***
До главного мы так и не доходим. Неудачно повернувшись, Рой замирает и шипит от боли.
- Проклятье, разве во сне должно так болеть?
- А я предупреждала, - буркаю я, отводя взгляд и ныряя снова в нижнюю сорочку. Помутнение уже прошло и теперь мне неловко смотреть на опекуна.
И вообще неловко. Воспользовалась своим положением, задурила больному мужику голову и чуть не изнасиловала. Фу такой быть.
Тянусь к кувшину с волшебным отваром.
- Выпейте.
Он не спорит, выпивает всю кружку. Но когда я порываюсь встать, снова ловит меня за руку.
- Вернись ко мне, - то ли просьба, то ли приказ.
- Только если не будете больше приставать.
- Не буду. Просто полежи рядом.
Ложусь. Инквизитор держит слово, и больше не покушается на мое тело. Вместо этого он вынимает шпильки из прически, окончательно распустив и без того растрепавшийся от наших обнимашек узел. Зарывается лицом в волосы, глубоко вдыхает.