Наконец, артефакт был освобожден от тканевого плена, и я, крепко прижав его к груди, медленно и на негнущихся ногах направилась к центру площадки. Лидия и Маркурио остались на местах, настороженно осматривая горы и готовясь ко всему. Убийца угрюмо нахохлилась, цепляясь когтями за камень.
Поднялся холодный, пробирающий до костей ветер, свистящий в ушах, но он был не от крыльев Партурнакса. Чем ближе я подходила, тем сильнее я чувствовала дрожь, а перед глазами плыли какие-то странные помехи в пространстве.
Вот оно. Свиток нагрелся у меня в руках, словно призывая открыть его. Сглотнув, я с трудом подняла его повыше и с легким шорохом развернула.
====== Глава 23 ======
На желтоватом пергаменте ярко вспыхнули серебристые письмена и схемы, я невольно прикрыла глаза и почувствовала, как пространство вокруг меня закручивается в вихри. С каждым вдохом воздух все труднее проходил в легкие, и, когда я уже испугалась, что помру от асфиксии, все внезапно стихло. На смену тишине уединенной Глотки Мира, нарушаемой лишь свистом крыльев Партурнакса да воем пурги, пришли звон железа, рев и боевые крики.
Я медленно открыла глаза и увидела ту же площадку на вершине горы, разве что теперь небо пылало всеми оттенками алого и рыжего, а прямо передо мной рыжий норд пытался приложить дракона здоровенной секирой. Чешуйчатый ругался на своем языке и старался увернуться, но на земле он был менее поворотлив, чем в небе, и норд уже успел нанести ему несколько глубоких ран. Впрочем, и Дов тоже был явно не промах и уже нацелился на смертного своими зубешками, когда откуда ни возьмись, появилась женщина в прочной броне и тут же кинулась на него. Через несколько минут все было кончено, дракон дернулся в последней судороге, а воительница стряхнула на грязный снег алые капли и самодовольно рассмеялась, убирая клинок в ножны.
- Хакон! Славный день, верно?
Лучше не бывает, каждый бы день такой был, а. Я на всякий случай присела за большим валуном и навострила уши, вдруг чего интересного скажут.
- Ты ни о чем не думаешь, кроме крови на своем клинке, Гормлейт? – недовольно спросил норд, устало опираясь на свою секиру. Его сходство с женщиной не давало усомниться в их родственной связи. Та снова расхохоталась и хлопнула его по плечу.
- А о чем еще думать?
Хакон не ответил, сделав несколько шагов к краю площадки.
- Битва внизу идет плохо, – проговорил он, с тревогой всматриваясь в подножие гор. – Если Алдуин не примет наш вызов, все будет потеряно.
- Ты слишком волнуешься, брат, – отмахнулась Гормлейт. – Победа будет за нами.
- Почему Алдуин выжидает? – спросил Хакон, оборачиваясь. Из-за соседнего с моим валуна медленно вышел седой норд в одежде Седобородых. – Мы рисковали всем из-за твоего плана, старик.
- Он придет, – уверенно ответил тот, поправляя меч, висящий за спиной. – Да и зачем ему нас бояться?
- Мы его хорошо потрепали, – заявила Гормлейт. Вот чешутся у меня руки дать ей в бубен. Нельзя же быть такой самоуверенной. – Четверо его родичей пали от моей руки.
- Но никто еще не выстоял против самого Алдуина, – заметил Седобородый, с неодобрением смотря на женщину.
- У них не было Драконобоя, – выдала та, не обращая на Феллдира (я даже вспомнила его имя!) внимания. – Клянусь, как только он упадет, я отрублю ему голову.
Камнем в нее, что ли, запустить?
- Ты не понимаешь, Алдуина нельзя убить, как меньших драконов! – вскричал старик, явно подавляя желание схватиться за голову. – Он нам не по силам!
Внезапно он выпрямился и жестом фокусника выудил из складок своей хламиды уже знакомый мне предмет.
- Поэтому я принес Древний Свиток, – произнес он, благоговейно взирая на артефакт, приподняв его. Я удивилась – мы вдвоем с Лидией его еле тащили, а тут древний старикан держит его, как ни в чем не бывало.
- Феллдир! Мы же решили его не использовать! – воскликнул Хакон, и мне показалось, что в его глазах промелькнул испуг, хотя, возможно, всему виной мое отвратительное зрение.
- Я не соглашался. И, если ты прав, он мне не понадобится, – нахмурившись, ответил тот.
- Скоро мы все узнаем! – закричала Гормлейт, напряженно наблюдая за небом. – Алдуин приближается!
Сначала ничего не происходило, но затем я услышала сначала тихий, потом все нарастающий рокот, а потом из темной тучи выскользнуло матово-черное тело.
- Мейе! Тародис анне! Хим хинде па лив! Зу’у хин дан! – его голос, казалось, раздавался отовсюду, пронизывая до костей. Алдуин совершил круг почета над Глоткой Мира и приземлился на Стену Силы, которая выглядела не намного новее, чем в наше время.
- И пусть позавидуют нам те, кто смотрит на нас из Совнгарда! – закричала Гормлейт, не отрывая жадных глаз от Пожирателя Мира. В мыслях она уже явно его убила, расчленила и сшила сумочку из шкуры.
Она, ее брат и Феллдир сделали несколько шагов вперед, набирая воздух в легкие. Алдуин с насмешкой поглядывал на них, даже не пытаясь нанести удар.
- Джор За Фруль!
Три голоса слились в один, оглушительный, сильный, сминающий все на своем пути. Пожиратель Мира, заподозрив что-то, взмахнул крыльями, пытаясь взлететь, но Крик, точно порыв урагана, закрутил его и бросил на землю, не давая шевельнуть ни одним мускулом.
- Что вы наделали, глупые смертные? Что за искаженные Слова вы создали? – в голосе Алдуина мелькнул истинный испуг. Он крутил головой, пытаясь понять, что происходит. – Тародис Партурнакс! Я перекушу ему шею!
Гормлейт и Хакон медленно стали обходить обездвиженного дракона, присматриваясь, куда нанести удар. Алдуин оскалился, пытаясь не выпускать из виду обоих.
- Вы умрете в страхе, ибо знаете, на что обречены, – заговорил он, прибегая к единственному, что ему осталось, – к вербальному устрашению. – Вы напоите мою силу, когда я приду за вами в Совнгард!
- Если я и умру сегодня, то не в страхе! – запальчиво крикнула Гормлейт, забывая об осторожности и бросаясь на Пожирателя Мира. – Скайрим будет свободен!
Нанести удар она не успела. Алдуин напрягся и неожиданно развернулся, немного ослабив магические путы, прижимающие его к земле. Огромные клыки сомкнулись на теле женщины, сминая стальной доспех, дробя кости и разрывая плоть. Воительница захрипела, захлебываясь кровью, а дракон, мотнув головой, отбросил ее, словно изломанную куклу.
- Нет, будь ты проклят! – истошно закричал Хакон, бросаясь на Пожирателя Мира с секирой наперевес. Лезвие высекло легкие царапины на толстой чешуе, не доставая до плоти.
Феллдир выступил вперед, глядя в горящие ненавистью драконьи глаза.
- Стой, Алдуин Крылатый! Сестра Ястреб, дай нам свое священное дыхание, чтобы этот Договор был услышан! – нараспев заговорил он. Негромко, но его слова были слышны даже сквозь свист ветра, драконий рев и хриплое дыхание Хакона.
- Изыди, Пожиратель Мира! Словами, чьи кости старше, чем твои, мы лишаем тебя места в этой эпохе и изгоняем тебя! – выкрикнул старик, воздевая руки с зажатым в них Древним Свитком. – Ты изгнан! Алдуин, мы кричим, изгоняя тебя, со всех концов!
И тут случилось что-то странное. Я ожидала, что дракон будет вопить, корчиться и сопротивляться что есть мочи, но вопреки моим ожиданиям, он просто тихо-мирно растворился в воздухе. Даже «Айл би бэк» Крикнуть не успел.
- Получилось,… получилось… – Хакон, не в силах поверить своим глазам, устало опустился прямо на грязный, залитый кровью снег, и откинул в сторону секиру.
- Да смилостивятся духи над нашими душами, – пробормотал Феллдир, чуть не выронив Свиток из рук.
В этот момент все перед моими глазами начало расплываться, и я поняла, что кина больше не будет. Я почувствовала, как мое тело становится все легче и легче, и я словно взлетаю, хотя ноги мои не отрывались от земли. Свет, застилающий глаза, стал невыносим, и я прикрыла веки.
В следующее же мгновение напряженная тишина Глотки Мира сменилась чьими-то криками, ревом и руганью. Я упала коленями в снег и покатилась кубарем, пытаясь проморгаться как можно скорее, пока меня не превратили в хорошо прожаренный бифштекс.