«А если не сработает?» — не переставал я давить на мага, сам не понимая, зачем. Головой я соображал, что старик прав и глупо давать гарантии о ритуале, который мы сами придумали. Но я нервничал, потому пытался свести злость на Фридо.
«Если не сработает, то не сработает, Ваше Высочество. Других способов помочь Вам я не нашел. Вам лучше меня известно, что ритуал по поиску истинной, который Вы проводили после возвращения из академии, так же не сработал. Сейчас все меньше магов способны отыскать свою родственную душу. Приходится обходиться, как есть. Потому и магии становится с каждым поколением все меньше. Вам ли не знать. Но поиск это одно, а призыв это более мощный ритуал, его давно не практикуют, в том числе чтобы не травмировать девушек. По эффективности, как показали опыты, они одинаковые» — пытался успокоить меня старый маг.
* * *
Фридо давно работал хранителем королевской библиотеки. Как маг, он уже был почти бесполезен, но силы, чтобы поддерживать в порядке древние фолианты и книги, вполне хватало. Вот и пришлось задействовать его в своих поисках. Я был уверен, что Наоми — моя истинная, а ритуал просто ошибся, не найдя ее вовремя. Жаль, невозможно было провести его повторно, но зато Фридо откопал ритуал призыва, и мы внесли в него несколько изменений. Вместо простого призыва мы проведем перенос моей возлюбленной, и я надену на нее кулон, который покажет всем, что она моя истинная пара. После этого ее отец не посмеет отказать мне.
Даррен Алистон не был наследным принцем королевства Сарния. Он был младшим сыном короля Шарля и королевы Магнолии. Поскольку на Даррена не ложились обязанности наследника, иногда он позволял себе больше, чем предполагали приличия королевского двора, за что с самого детства впал в немилость у короля и некоторых придворных.
Особо не долюбливал младшего принца финансовый советник короля, герцог Финиан Штайн. Еще с первого курса обучения Даррен выказывал особые знаки внимания к единственной дочери герцога, Наоми, что порядком раздражало ее отца. Наоми считалась первой красавицей столицы, и за ее руку боролись даже наследные принцы соседних королевств, поэтому кандидатура не наследного принца его никак не прельщала. Король Шарль поддерживал в этих опасениях своего советника и не раз вступал в конфликт с упрямым принцем по данному вопросу. Даже всегда спокойный и сдержанный Эрик, старший брат Даррена и наследный принц Сарнии, убеждал его в бесполезности таких ухаживаний.
Но одними из ведущих черт характера Даррена были упрямство и настойчивость. Он ухаживал за Наоми два года, с пятого курса обучения в академии, куда она только поступила. Даже четыре года, когда его сослали с миссией в северное королевство Бенкри, не остудили его пыл. И год назад, вернувшись из неформальной ссылки, он продолжил штурмовать неприступную крепость под именем Наоми.
Поведение Наоми подогревало интерес принца. Она со смущением и кокетством принимала его ухаживания, но всегда соблюдала дистанцию, прикрываясь приличиями. Она не отталкивала Даррена, но и не поощряла его. Это одновременно злило мужчину и подогревало его настойчивость. В свои 29 лет у него было немало женщин. После каждого отказа Штайна принц топил свое разочарование в виски и на несколько недель пропадал в борделе. Потом придумывал новый план и начинал все сначала.
На ритуал Даррен решился только по одной причине: после возвращения из ссылки возмужавший и повзрослевший принц заметил взаимный интерес со стороны своей возлюбленной. И был буквально окрылен, когда уже сама Наоми начала проявлять инициативу в их отношениях, заявив недавно, что с радостью приняла бы предложение принца, если отец даст свое разрешение.
Несколько недель земля горела под ногами мага. Он искал способы убедить герцога в своей серьезности и надежности, но тот ничего не желал слушать. Когда кузен Даррена объявил, что ритуал показал его истинную, в голове что-то прояснилось, и принц понял, как сделать так, чтобы герцог не смог отказать им с Наоми и дал свое разрешение.
* * *
Настало время ритуала. За окнами сгустилась тьма, и временной артефакт показал полночь.
«Удачи, Ваше Высочество. Если понадоблюсь, я в библиотеке,» — сказал Фридо и откланявшись, покинул покои принца.
«Чувствую, она мне пригодится,» — пробурчал я, разглядывая в руке кулон.
Именно он решит нашу с Наоми судьбу. Мы зачаровали кулон, чтобы он признал истинной ту, на которую я его надену. Осталось перенести ко мне Наоми и скрепить связь поцелуем. Никто не посмеет оспорить эти узы, пришлось для надежности заменить слова «истинная» на «избранная», надеюсь, это не сорвет ритуал, ведь во второй раз провести его нельзя.
Я потушил все свечи и плотно задернул шторы на окне. Нельзя, чтобы что-то отвлекало от создания связи и открытия портала для девушки.
Закрыв глаза, я начал произносить слова с древнего свитка. За окном мелькнула молния и, кажется, на долю секунды ослепила меня, сбивая концентрацию. Сделав глубокий вдох, я продолжил. Прервав ритуал, я не смогу начать его заново, другого пути нет.
Произнеся последние слова, я положил на ладонь кулон. Если он засветится, значит, стоит ждать открытия портала, если нет, значит, я все же сбился, и ритуал не сработал.
Я насчитал 15 ударов сердца, пока кулон слабо замерцал. Я поднялся и начал осматриваться, ожидая, пока мелькнет портал. Яркая вспышка раздалась со стороны окна, ослепляя меня на мгновение. Когда передо мной появилась женская фигура, казалось, сердце выскочит из груди.
Наоми замерла, наверное, испугалась. Времени объяснять ей, что происходит, нет, нужно завершить ритуал, пока никто не обнаружил вспышку магии в моих покоях и не прервал нас.
Я рывком подлетел к возлюбленной и не рассчитав силу притянул ее в свои объятия. Едва касаясь, я склонился к желанным губам девушки, ожидая сопротивления. Но Наоми меня удивила. Она обвила мою шею руками и прижалась ко мне ближе, будто призывая углубить поцелуй. Это сорвало все мои предохранители, казалось даже разум помутился от желанной женщины в моих руках, я целовал ее так, как мечтал все это время. Меня даже не насторожило, что девушка отвечала мне так, будто точно знала, что делает. Отгоняя от себя мысли о том, где и с кем научилась целоваться моя Наоми, я просто наслаждался ее лаской, едва не забыв, надеть кулон.
Когда почувствовал, что поцелуями я явно не ограничусь, чтобы не спугнуть невинную девушку своим возбуждением, я простонал: «Наоми.»
И тут почувствовал, что меня с силой отпихнули, а затем раздался женский крик, напоминающий скрип, когда ножом водят по пустой тарелке. Это явно был не голос Наоми.
После того, как я зажег свет, шок сменился злостью.
Передо мной стояла фигуристая дама, которая была явно не из аристократок, судя по ее внешнему виду. Перепуганные то ли зеленые, то ли серые глаза. Довольно симпатичное лицо с правильными чертами, но понять точно за яркой краской на нем не представлялось возможным. Светлые волосы были растрепанные и явно не первой свежести. От девушки чем-то сильно пахло, будто она вылила на себя флакон ароматной воды. Даже если запах был не слишком противным, то от его количества защипало в носу.
Наряд… ну, собственно, в столичных борделях, куда я захаживал, одеваются более изысканно и не так вульгарно. Глубокое декольте, хотя нет, не декольте, все платье держалось на тонких ниточках через плечи, открывая грудь и спину, а разрез и так полупрозрачной однослойной юбки, который доходил почти до самого бедра, довершил картину непристойности. Про открытые щиколотки и непонятное орудие пыток вместо обуви вспоминать не стоит.
Каково было мое удивление, когда я обнаружил на шее у этой женщины медальон, который должен был надеть на Наоми. Мало того, он светился, показывая, что связь образовалась. Не совсем понимая, как я влип, но уже косвенно догадываясь, я попытался снять кулон сам, когда у растяпы ничего не вышло. После того, как меня шарахнуло защитной магией, осознание того, как глубоко я попал, добралось до сознания.