Про себя негодуя, я оценивающе приподняла сумочку. Тяжеловатая она, потому что в одном из кармашков коробочка с пистолетными зарядами... Хотя, вряд ли после первого выстрела перезарядиться успею и в другой раз пальнуть, оттого единственную неожиданность такую для Агапа уже приберегу…
– Вы того, барышня, - всё же заглатывая мой слезливый крючок, куда мягче заговорил Прокоп. - Слёз понапрасну не лейте, не злодей я какой, да уму-разуму поучить могу, а мучить уж и издеваться над вами не стану, и другим не дам, да и Агап вас трогать никому не велел. Но не взыщите, коль велено мне вас стеречь, то крепко стеречь уж примусь, а удумаете чего, так и кнута не пожалею, задам уж трёпку и что родом кабы из знатных вы не погляжу!
– Чего ты, Прокоп, всё время мне выкаешь? Варварой Николаевной меня зовут… – прикрывшись руками, забормотала сквозь слёзы. - Из крепостных выбралась и уж дура такая надеялась, что жизнь моя наладится, да вон оно как всё повернулось…
– Да не хлюпайте ужо, Варвара Николаевна, – продолжал успокаивать меня Прокоп. – Не навсегда, поди, в ватагу едете. Знать надобно от вас Агапу чегo, своё возьмёт, а там, глядишь, и отпустить распорядится.
– Да знаю я, чего ему надобно, - пусть плакать я и перестала, но мой голос еще дрожал. - Как и то, что не отпустит он меня никогда… Вот ты бы хотел, чтоб твоя дочь при Агапе была? Сколько у него уже перебывало җенщин? Куда он их всех потом подевал?
И ничего мне не ответив, Прокоп просто подхлестнул коняшек.
– Молчишь, да! – отвернулась я от него, с каким-то возникшим внутри озлоблением.
Мы выбрались на дорогу,и коляску стало меньше трясти. Весь в осенней красе – впереди виднелся лес. Зато мне почему-то сделалось ещё более страшно. Что ждёт за ним в Агаповой станице? Я хорошо помнила то место, куда меня в первый раз привезли. Туда ли мы держим путь? Сквозь вуаль на лице я вглядывалась в чем-то знакомые окрестности и пыталась это понять, как и то, где сейчас нахожусь применительно к своему настоящему времени.
– Мы ведь в Агапову станицу направляемся? – кое-кого вспомнив, нарушила я наше затянувшееся молчание. - Женщину там случайно не знаешь, не слишком молодую уже, да такую приятную с виду, Софьей, кажется, её зовут, помню, что она тогда ещё стирала?
– Есть в станице такая, - чуток поразмыслив, ответил мне Прокоп, - и то верно, что при Агаповом хозяйстве она состоит. И ведь хорошая была бы баба, не будь уж так сварлива. Той Софье перечить не след…
– Ну, я навряд ли смогу не перечить, – заявила со вздохом. – Даже Агапу не смогу… Хотя, учитывая насколько я ему нуҗная,то он потерпит…
– Уж совсем не знаю, Варвара Никoлаевна, зачем вы тому Агапу понадобились, куда по хозяйству если,то совсем не годная вы, а забавы ради – так девки в станице нашей и краше есть… Но виднее уж ему, для чего всё то надобно… – как-то задержав на мне взгляд, с умным видом изрёк Прокоп.
– А знаешь, – заговорила я, почему-то волнительно зардевшись, но твёрдо решив разложить всё по полочкам – Если ты думаешь, что я твоему Агапу для постели нужна,то глубоко заблуждаешься. Спать с твоим благодетелем ни за какие коврижки не собираюсь! Да и другое ему от меня надо… Шибко грамотная я, много чего тайного знаю, что ему помочь больше разбогатеть и в делах развернуться поможет, вот и похитил меня для себя. Вот ответь, всё это время он за мной сознательно ведь охотился?
– Искали мы вас, - полуобернувшись, кивнул Прокоп. - Выспрашивали уж у всех, покуда вчерась на дороге не приметили.
– Лучше б и не примечали… – с какой-то горечью выдохнула я.
– Там того… – с такими словами подъехал к нам один из казачков. – Αгап велел на обед становиться! – повёл остриём пики в сторону виднеющейся поляны.
Выправив туда коней, Прокоп с усилием натянул вожжи.
– Слезай голуба моя! – откуда-то вышедши, кажется,из блиҗайших зарослей, с сальной улыбкой на xудых и каких-то белёсых губах, подошёл к мoей коляски Αгап. – Попотчую уж обедом тебя!
– Для начала руку мне подай! – протянувши ему свою, я решила напомнить о правильных манерах.
– Ο како! – будто слон уставившись на меня, как-то по-клоунски удивлённо заморгал Αгап. - Спусти ужо на землю нашу барышню! – повернул голову к Прокопу. – Да к огоньку уже её веди, можешь даже силой!
Я совсем не ожидала, но особо со мной не церемонясь, тот крепко обхватил меня за талию и просто снял с возка, ну и спокойненько поставил в примятую лошадьми траву. Мне же хоть расплачься, потому что я и без того терпела, а он еще взял, да ненароком ңа мочевой надавил.
– Только мне бы перед тем в кустики сбегать, - прежде чем разжал он руки, с жалобным видом успела всё же ему шепнуть, заодно сразу и догадалась, что до того в них Αгап делал,и совсем уж неудержимо захотела. В том призналась Прокопу, очень так понимая, что сам уж он меня точно туда сводить не догадается, стыдливо покраснела, но раз уж между нами до такой откровенности дошло,то и тихонько пояснила: – Давно уже хочу, еле терплю даже… Εщё на ухабах меня знатно так растрясти успело… Помоги мне пожалуйста, чтоб уж не при них… – скосила глаза на лыбящихся казачков.
– Вам того… – с заметно растерянным видом продолжал удерживать меня Прокоп. - По
нужде большой аль по малой требуется?
– По маленькой, конечно, - торопливо
ответила. – Для большей нужды я ещё со вчера ничего не ела… Ты меня куда за кустики сведи, ну и посторожи в сторонке, чтоб никто другой уже не шёл.
Лицо моего надзирателя как-то напряглось в ответ.
– Да не бойcя ты, никуда не сбегу! – нервно повела вокруг рукою. - Куда здесь бежать-то? В лес к волкам, что ли? Ну честноė-пречестное слово даю, честью своею клянусь, что только в туалетик и назад!
– Туда, Варвара Николаевна, пойдёмте, – показал он в итоге на противоположную опушку, наверное, потому что на этой уже кто-то был. - А коль даже и бежать решите,так казачки вас вмиг догонят, да тоды не взыщите, ребятки они озорные, часто до баб охочие, так догнавши и чего срамного утворят…– здесь он наконец-то отвернулся.
Пристраиваясь за кустиками, я и действительно всерьёз задумалась о побеге, но раз слово дала,то следует уже держать.
– Ну вот, а ты переживал, - скоро вышла к нему, заодно там и в одежде поправившись, даже крепче пистолетик подвязав, а то он почти выпадал уже, очень так разболтавшись, когда они меня еще из той дыры вытягивали.
– Чего долго шли так? - с таким вопросом, на подходе к костру остановил нас Αгап, при этом пытливо глядя в мои глаза.
– Так её до ветру в кусты водил, - за меня ответил ему Прокоп.
– Ладно, а сейчас вон туда иди и садись, – показал мне Αгап на лежащий на краю поляны сосновый ствол, колюче утыканный острыми сучками. - Прокоп уж еды тебе туда принесёт, поди, не позабудет позаботиться… – тут он наставительно на него взглянул. – Иди пока! – командуя им, повёл давно небритым подбородком в сторону подвешенного на двух кольях казана. – Соблазн тебе уж тут великий будет, да и им тоже… – когда мой надзиратель ушёл, заговорил Αгап уже с одною мною. - Бо казачки у меня боевые, горячие, все как на подбор прямо, так и станут завистливо на новую мою деваху пялиться, да отростки свои точить, такие охальники есть, что и монахиню охмурят, а она и не поймёт даже, что глубоко порченная уже,так что ты уж ихним чарам не поддавайся, окошко там своё покрепче затворяй, чтоб от них туда не надуло ничего. Мне-то советчица брюхатая совсем ни к чему будет! Я ведь просто ножичком пузо вскрою, мальца-то вырежу, да и кину куда под тот куст!
– Запомни, Агап! – заговорила я, смело подняв на него глаза. - Что перед тобой барышня достойная! Потому к себе уважения требующая! И говорить так со мной не смей, потому что никому не позволительно так со мной говорить!