В общем, наигравшись и соскучившись, позвала Акера, но он не ответил и перед сияющими очами не появился. Так что собралась и пошла на поиски приключений. Что-то они меня заждались. Да как не крути надо исследовать дворец и успеть хотя бы, примерно запомнить. Преследует меня странное чувство тревоги. В покоях находились фрукты с ягодами, среди них приметила недавние, что предлагал фараон. Насыпала себе щедро в мешочек и привязала на поясе. Со сладким и жизнь слаще. Надела сандалии, боги, наконец! Наконец я буду ходить в обуви и не отбивать, обжигать, ранить свои стопочки! От этого настроение поднялось еще выше. И бодро пошла, открывать дверь.
Дверь сама открыть не получилось, навалилась, только и смогла приоткрыть щелочку. Да что за шутки!? Но охранники спохватились и милостиво выпустили стонущую душу.
И так я медленно пошла, разглядывая интерьер тем же путем как пришла. Надо закрепить в памяти. А потом уже исследовать комплекс, отталкиваясь от изученного. Девушек на удивлении стало меньше, а вот вооруженных людей больше. На меня внимания в основном не обращали. Гуляет тут такая странная, да и пусть гуляет.
Так я добрела до зала ожиданий, тут было на удивлении пусто. Времени же немного прошло, а всех как ветром сдуло. Охраны у плотно закрытых дверей зала тоже не было. В задумчивости подошла ближе, разглядывая на створках двух женщин с разноцветными крыльями вместо рук.
Не может быть, что прием так быстро закончился. Куда все резко спрятались? Да еще эта повышенная гвардейская деятельность вокруг. Сердце застучало сильнее, в душу проникло беспокойство. И Акер не отвечал!
Неожиданно меня накрыло ментальным сигналом. Как обухом по голове, даже не так как будто тебя запихали в колокол и со всей дури ударили о металл. Это была боль, тоска, отчаяние. От неожиданности и огромности сгустка пол качнулся, воздух выбило из груди. И я прижалась лбом о створку двери. Из глаз хлынули слезы, кто бы это ни был, он не отпускал из ментального плена, передавал и передавал эмоции.
Судорожно вспомнив уроки, совладала с дыханием сделала пару глубоких, тяжелых вздоха прикрыв глаза. Начала медленно отсчитывать с 10 до 0, постепенно возводя стену. Ничего и не такое ощущали. Справлюсь! Но слезы от тоски так и текли, их сдержать не могла.
Постепенно отделилась, выставив в сознании мягкую преграду. Я продолжала все чувствовать, но теперь это было не остро, больше как информация. Как ей, в общем, быть и полагается.
Отлипла от двери, вытерла мокрые щеки и глаза. Совершенно, забыв, что жирно, модно, накрашены глаза черной краской. Понимая только, что это нечто где-то там и явно просит о помощи навалилась на тяжелые двери.
На этот раз с той стороны мне не помогали. Я пыхтела, про себя материлась, открыла с натугой щель и вывалилась в зал приемов. А именно вывалилась, просочившись и придерживая створку, чтобы не зажало, потеряла равновесие, полетела носом вперед, прочертив каменный пол.
О боги! Когда же это кончиться! Кажется, опять ободрала лицо! В зале стояла тишина, уже мечтая, чтобы он был такой же пустой, начинаю медленно вставать. Ну вот! И ладони с локтями ободрала!
И еще совершенно забыла, что тот прожектор на макушке снять-то забыла. Как-то наигралась, свыклась и забыла снять. В помещении было не очень светло, потому что у "окон", между внешних колонн сидели сфинксы, закрывая массивными телами свет. А не знаю на беду или наудачу один широкий луч как раз освещал вход.
Ну и представляете, да? Такая поднимаюсь, луч попадает в рубин, преломляясь, выстреливает толстым лучом света по примой к трону прямо в Рамсеса. Фараон, не меняя гордой позы щуриться. В зале был народ, не много мужчин 20, плюс двое писцов их разбавляет всего одна статная женщина, стоящая по правую сторону от трона и положившая на спинку руку.
Черные длинные волосы до пояса, украшены золотыми цепочками и фигуристыми заколками. На голове та самая золотая птица, любовно обнимающая яйцо, ой, голову крыльями. Широкое ожерелье из разного цвета драгоценных камней. Спадает на красивой формы голые груди. Одета в плотное, белое платье (юбку) до пят, на вид обычное без разрезов, и всяких декорирующих штук. На обеих руках браслет как у меня в виде змеи. Ее кожа по цвету темнее, чем у Рамсеса, но была не негритянка. К слову мой луч ее не задел.
Перед троном стоит лампа Алладина в гордом одиночестве, вокруг собственно которой все и столпились. И я поняла, что именно от нее шел ментальный зов. Совсем забыв об этикете, стыде, о том, как я выглядела, вообще обо всем! Как только увидела лампу сразу почти все поняв, вскочила и метнулась с освещенного пятна в тень, к лампе. Упала на колени и прижала, к груди поглаживая теплые, гладкие бока. И ментально передавая успокаивающие слова.
Несколько минут ничего не происходило. Стояла гробовая тишина, даже, похоже, сфинксы затаив дыхание превратились в статуи. И медленно приходя в себя, оторвалась от роли жилетки для горьких слез джина. О боже, какие это были ошарашенные лица! Лица кстати эти были серьезных и не простых мужчин.
Кажется, я произвела очередной фурор! Нервно хихикнула, задергался глаз с верхней губой, и от греха подальше наклонилась, приветствуя фараона. Ведь спина плеток не хотела,... а то, что вести себя так нагло постоянно, да еще прилюдно, то могла дождаться показного наказания. Даже с таким высоким как они говорят статусом. Причем бросилось в глаза эта плетка и посох. Они лежали на подлокотнике трона. Поняла, но не приняла и не смирилась. Но голову то все же опустила...
Тут же очнулся Рамсес и величественно встал.
-Александра! - Так гаркнул, что я резко выпрямилась, прижимая плотнее джина. По спине пробежали табуном холодные мурашки. Закрадывались идеи, как незаметно исчезнуть с глаз долой этой толпы. Может просто убежать? Пока отходят от шока, я думаю, успею,...но эти двери...
-Расскажи нам, что произошло вчерашним вечером и подробно!
Тон стал более мягким, но в глазах сталь. А мне стало плохо, очень, потому что уже знала, что кто-то убил Джасира. А эта ситуация когда вокруг толпа вооруженных мужчин, от меня что-то требуют, да еще тоска джина. Не помогали обрести душевное равновесие, и рассказать все как было.
Кажется, опять выступили слезы, даже боюсь представить, как выглядела. С черными кругами вокруг глаз как у панды, это в лучшем случаи, с ободранными руками, красными глазами, коричневым, а может уже и почерневшим носом, и еще эта штуковина на макушке. И еще ко всему прочему Джини решила ответить на вопрос фараона, только лично мне.
Сразу окунулась в ванильно-трагичные события того вечера, приправленные чувствами фамильяра. Увидела и прочувствовала все что она. Оказалось, они тут собрались искать виновника, эта смерть должна вызвать большой резонанс. Сейчас тут такое небольшое совещание среди своих. Джини до утра изолировала комнату вместе с умирающей со страхом рабыней. Поэтому обнаружили не сразу, а потом когда поняли что-то не так, дергали дверь, пытались пробраться через окно, но джин поставила непроницаемый купол. Открыла доступ только тогда когда собрались жрецы, сопровождение, гвардейцы.
По магическим правилам она с ними говорить не могла, а кто осмелиться дотронуться убивала. Так что и сообщить то, что видела, была не в состоянии. Все, без хозяина она становиться пленницей сосуда и собственной магии. Но я в ее глазах была исключением, почему-то правила на меня не работали и магия джина, не хотела убивать. И была возможность общения. Джини во мне увидела свой единственный шанс передать информацию.