– Вернись через десять минут, – приказываю я.
Испуганный вздох, и девочка опрометью бросается прочь.
Я дожидаюсь хлопка двери, выбираюсь из остывшей воды, закутываюсь в полотенце и перебираюсь в спальню, под одеяло.
Служанка возвращается вместе с мужчинами. Вдвоём они забирают бадью, она уносит пустые вёдра.
Я снова проваливаюсь в сон.
А за час до рассвета меня будит браслет – время возвращаться.
Глава 11
Освежив лицо остатками лосьона, я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Дурнушка? Красавица! Любо-дорого посмотреть. Расцвела, похорошела. Может, предложить сестрёнке беспрерывную семидневную молитву как способ преображения? Или это будет слишком жестоко с моей стороны? Тц, посмотрим на её поведение, всё же безоговорочно доверять воспоминаниям Нишаль нельзя.
Переодевшись в нижнюю сорочку и выданную жрецом серую робу, я набрасываю на плечи сложенное в несколько слоёв свадебное платье. Туфли тоже беру свадебные. И, крадучись, выбираюсь в коридор. Отвод глаз превращает меня в невидимку, и я, чтобы не озадачивать лакеев самовольно распахивающейся дверью, шмыгаю через чёрный ход.
Тащиться пешком к храму я не собираюсь – строгой зависимости между затратами энергии и расстоянием, на которое открыт портал, нет, три метра и триста метров «стоят» приблизительно одинаково. Я ныряю в проулок и выплетаю сперва чары очищения – они смоют следы портала, а затем открываю проход.
Шаг.
Портал схлопывается за спиной, а я оказываюсь в собачьих хоромах. Квадрат приблизительно два на два метра, потолок высокий, по крайней мере макушкой я по нему не скребу.
Я стелю платье на циновку, сверху сваливаю заколки – новый имидж начнётся с причёски, я на ощупь собираю волосы в хвост и закалываю самым крупным гребнем. Не совсем то, что хотелось бы, но сойдёт.
Задрав подол, я полностью ломаю утончённый образ и сажусь на циновку, скрестив ноги. Не стоять же на коленях до прихода жреца. Я рассчитываю, что он придёт на рассвете. Но вдруг протянет до полудня?
К счастью, жрец не заставляет меня ждать слишком долго.
Из задумчивости – я перебираю в памяти всё, что знаю о магическом фоне и способах воздействия на него, знаю постыдно мало, но ведь раньше необходимости не было – меня выдёргивает тихий скрип засова. Как я пропустила шаги?!
Я торопливо оправляю подол, сажусь на колени, благочестиво складываю перед собой ладошки, прикрываю глаза. Не только для того, чтобы выглядеть эффектно, но и банально для того, чтобы сберечь глаза.
Дверь медленно открывается.
Чего уж там, из будки должно не просто пахнуть, а вонять со страшной силой. Но ничем плохим не пахнет, лосьон и вовсе оставил легчайшие цветочные нотки.
– Ох…
Я медленно открываю глаза, поворачиваю голову:
– Старший брат, почему…?
– Сестра?!
Смотрю на него честнейшим взглядом ничего не понимающего человека:
– Старший брат, что случилось? Почему вы прерываете мою молитву всего через час?
– Нишаль, девочка, ты жива?!
А вот и дядя прорезался…
Похлопав ресничками я плавно поднимаюсь и выхожу под лучи восходящего солнца.
– Нишаль?!
Да-да, господа, вы верно мыслите, я прекрасна как богиня.
Я свежа, хороша и полна сил. Ничего общего с умирающей.
– Приветствую, дядя. Старший брат, неужели семь дней и ночей пролетели так быстро? Когда ты ушёл, я постепенно погрузилась в молитву, а потом… Может быть, я уснула? Мне кажется, со мной случилось что-то очень хорошее, но я не могу вспомнить…
Я рассуждаю, будто говорю сама с собой, но при этом внимательно отслеживаю реакцию жреца.
– Сестра, Небеса благословили тебя!
Спасибо, старший брат! Такого подарка я и не ждала, честное слово, чтобы жрец лично сказал…
Я стою потупившись, молчу. Дядя растерян, слуги стыдливо прячут серый холст плотной ткани. Память Нишаль услужливо подсказывает, что серый – цвет смерти, цвет траура. Короче, слуги прячут саван. Как мило с их стороны.
Спросить, что ли?
– Дядюшка, а что это такое? – киваю я на саван. – Почему… серый? Неужели с кем-то, пока я молилась, случилась бела?
– Это… Нишаль, не обращай внимания. Ты, должно быть, устала. Ты выполнила своё покаяние, и Небеса вознаградили тебя. Пойдём домой?
– Дядя, я бы хотела остаться в храме навсегда. Здесь я узнала, что такое душевная безмятежность.
Мой благородный порыв дядю совершенно не радует, и он твёрдо качает головой:
– Нет, Нишаль. Ты забыла? Скоро фестиваль Света. Брат вернётся в столицу. Как ты можешь уйти в храм, не дождавшись отца?