— А мы при господине Маттиоле будем принимать ванну? Чтобы он смог убедиться, что мы тщательно помылись? — одна из самых смелых задала вопрос Марте, но, естественно, громко, чтобы слышали и Антонио, и я.
— А может, он и спинку потрет тогда? — вторит ей следующая.
— Девушки, еще пара подобных фраз, и вы лечиться отправитесь к родителям. А там уж сами объясните им: что, где и от кого подхватили, — Марта одной фразой навела порядок в девичьих рядах.
Пока они там разбирались, я умудрилась выскочить из купальни. Антонио меня догнал уже на выходе. Слишком радивый охранник хоть и запомнил меня, но выпускать без особого распоряжения не хотел.
— Я же сказал, что эта девушка может проходить и туда и обратно вполне свободно! — прикрикнул глава Тайного отдела на слугу и вышел вместе со мной из лазарета.
Мы молча шли по коридорам. Я думала, чем для меня обернется эта сцена. Девицы там не робкого десятка. Такие встретят в темном проулке, отметелят и как зовут — не спросят. Имя-то мое им как раз таки и без надобности.
— Зачем мы идем на конюшню? — вздрогнула и посмотрела на мужчину. Оказывается, он вывел меня во внутренний двор дворца.
— Нам нужно найти источник заболевания и устранить его, — странный такой он, конечно. Девиц-то мы вылечим от чесотки, а что делать с половой инфекцией? Как минимум надо найти того гусара, кто осчастливил их этим гусарским насморком. — Кстати, как вы будете лечить интимного плана болезни у девушек?
— Этим займется мэтр Глобе. Вам нужно избавить всех от чесотки, — уточнил сферу моих обязанностей мужчина. Если честно, облегченно выдохнула.
Мы направились к конюшне. Мужчина чуть впереди, я немного позади, слева, но это не мешало мне продолжить беседу.
— А объясните мне такую вещь, господин Маттиоли, — я смотрела себе под ноги, так как задний двор замка был, мягко говоря, не очень чистый и вляпаться можно было во что угодно, а меня нет сменной обуви. Потому, когда впереди идущий мужчина резко остановился, я с размаху врезалась ему в бок.
— Я же просил называть меня Антонио, когда мы наедине, — мужчина строго посмотрел на меня, а я растерянно заморгала. Это что за биполярочка? Только что, ну вот практически двадцать минут назад, мы были в купальне наедине, и он сделал мне замечание о том, что я слишком фамильярно к нему обращаюсь. А здесь, на заднем дворе дворца, где то и дело снуют служанки, работницы, прачки, да и простые мальчишки-подсобники, он сердится на меня за излишне официальное к нему обращение.
— Слушай, я так не могу, — недовольно покачала головой. — Я вот в эти игры не играю. Я называю или официально, или не официально, а то я совсем запуталась, когда и как вас называть.
— Я сделал тебе замечание, потому что ты при Роджере начала командовать и отдавать распоряжения, а сейчас нас никто не слышит, — с уставшим видом объясняет глава Тайного отдела.
— Может, и не слышит, но зато видит. И не исключено, что читает по губам, — ну, это я уже просто так сказала про чтение по губам, но отчего-то этот факт очень обеспокоил мужчину, и он подозрительно оглядел двор цепким внимательным взглядом. Если кто и глазел на нас в тот момент, то тут же отвел взгляд в сторону. — Да называйте как хотите, просто думайте, что говорите и каким тоном! — психанул Антонио и пошел вперед, широко шагая. Я засеменила следом. И че психанул, спрашивается.
— Что ты хотела спросить? — мужчина снова притормозил, и я опять врезалась в него. Да что такое? Потянула носом и поняла, что мне вообще-то нравится, как пахнет мужчина. — Ты меня понюхала? — мое действие не осталось незамеченным, а вопрос заставил смутиться.
— А что такого? — лучшая оборона — это нападение, ведь так? Поэтому я воинственно выставила подбородок вперед и сложила руки на груди.
— И как? Понравилось? — Антонио еле сдерживает усмешку.
— Нет, — я задрала голову повыше и решила обойти наглеца. Споткнулась то ли о свои ноги, то о выпирающий камень брусчатки и оказалась прижата к крепкой мужской груди. Просто меня вовремя подхватили и не дали приземлиться на жесткие камни, отбив себе мягкое место. Я снова вздохнула мужской запах. Нотки морской свежести с чем-то похожим на мандарин. А в конце, кажется, я почувствовала даже запах бергамота.