Едва успеваю удивиться, как тут же сведённых болезненной судорогой ступней касаются тёплые крепкие руки и начинают массировать. Сначала это не слишком-то приятно — покалывание под кожей становится ощутимей. Но постепенно боль утихает, мышцы расслабляются.
И пальцы Тейрана начинают двигаться выше. Мягко очерчивают лодыжку, несколько раз проходятся по выступающей косточке. Затем перекидываются на другую ногу. Рука невесомо скользит по голени вверх и вниз.
Ничего предосудительного, кажется. Просто массаж после шоковой терапии. И в то же время — не просто.
Взгляд Тейрана темнеет, руки тяжелеют. А мне все сложнее становится протолкнуть воздух в лёгкие.
Комната наполнена его запахом — тёплым пряным лесом, немного дымом — опасностью, как мне казалось. Но эта его грань сейчас со мной заодно. Мне хочется купаться в его запахе.
— Ты такая красивая, Ари… Моя Ари… — его руки уже на моих коленях. Останавливаются и замирают. И мне так хорошо, от этого прикосновения.
— Тейран, я… — замолкаю. Не знаю, что сказать — я не Ариана на самом деле? Я без ума от тебя?
Он утыкается лбом в мои колени и дышит часто.
Против воли, едва касаюсь кончиками пальцев его волос. По телу словно снова бежит магия. Разгоняется до немыслимых скоростей. Заставляет все сжиматься внутри от волнительного и непонятного предвкушения. О-о-ох!
Разве можно испытывать такие яркие чувства к человеку, которого совсем не знаешь? К магистру, учителю… Человеку, у которого, в конце концов, есть невеста!
Вот это действительно отрезвляет.
— Вашей суженой вряд ли понравится ваш лоб на моих коленях, — едва дышу, но я должна это сказать, остановить странное притяжение.
Я словно мотылёк — готова лететь на огонь, что загорается в его глазах, когда он, подняв голову, слушает мои слова.
Может это ошибка? Слухи? Нет никакой невесты — Марии, и тогда… А что тогда? Разве у нас есть хоть какой-то шанс? Едва ли…
— У меня нет суженой, — в его хриплом голосе слышу сталь. — Но невеста есть. Это договорной брак.
Ну просто прекрасно! Как ее назови, но она есть!
— Не надо объяснений, достаточно самого факта.
— Ничего не достаточно! — отчего-то рычит Тейран и, замечая удивление в моих глазах, слегка сбавляет тон. — Знаешь, почему много веков назад драконы отказались от истинных пар?
Сглатываю сухим горлом и машу головой.
— Истинность лишает рассудка, делает безумцем. И, видят Изначальные Творцы, я схожу с ума от тебя!
Внутри все замирает, сжимается от радостного волнения и щемящего восторга. Тейран, такой большой и грозный, сильный и надежный, без ума от меня!
Против воли губы растягиваются в улыбке.
— Это плохо, Ариана. Очень плохо, — Тейран, напротив, хмур. Мне хочется коснуться пальцами складки между бровями, разгладить. Заставить его улыбнуться. Чтобы снова увидеть того беззаботного мужчину, каким он может быть, когда расслабляется.
— Но почему? — не понимаю я.
— Это может быть опасно. Для тебя.
И все — нет того напряжения, сквозившего между нами и пропитавшего весь воздух. Тейран закрывается. Осторожно обувает меня, поправляет лацканы форменного пиджака. Мажет взглядом по моим все еще всклокоченным волосам. Я краснею. Черт, уже и забыла про свое гнездо на голове.
— Пора на ужин, — сухо бросает он.
Киваю и выхожу следом за ним.
Оказывается, использование собственной магии здорово разжигает аппетит. В столовой нахожу Франку. Вместе мы набираем целую гору разной снеди, и с удовольствием кушаем. Вку-у-у-усно…
После без промедлений бежим в библиотеку. Соседка — чтобы заняться выполнением домашних заданий. Я же, помимо прочих, набираю кучу книг по бытовой магии, старомагическому языку, истории, географии… И погружаюсь в чтение и изучение нового мира.
Время неумолимо близится к позднему вечеру, но я этого не замечаю.
Я поражена новому миру. Это не укладывается в голове, но все так. Удивлялась, что нигде нет зеркал? Зачем они нужны. Ведь можно лишь произнести зачарованное слово репулсус — и любая поверхность покажет твоё отражение. Фен? Слишком долго и непродуктивно. Стоит лишь произнести — алдо- и тёплый поток высушит шевелюру.
Мой свиток полон новых слов и их значений. И я все пишу, пишу. Так много хочется попробовать, что руки дрожат от нетерпения.
Наконец, слышу призыв библиотекаря покинуть всех засидевшихся адептов оплот знаний. Франка уже давно убежала, попрощавшись, поэтому в одиночестве бреду между книжных полок и расставляю фолианты по местам.