Ведь она под запретом? А каково наказание?
— Без проблем, — пожимает плечами Тейран.
И тут же те двое мужчин, что до этого лишь молча сидели, начинают развивать бурную деятельность.
Один из них легко хлопает в ладоши, и на середине стола появляется глубокая каменная чаша, в которой клубится белый туман.
Второй подходит к чаше вместе с Тейраном.
Последний снимает темный камзол и закатывает край рубашки.
Легко, будто играючи и без тени сомнений опускает руку в самый туман, который обхватывает его словно клешнями.
— Вы же в курсе, Тейран Эль Харрион, — произносит мужчина, стоящий рядом с чашей, — что будет в случае вашей лжи?
Тейран кивает.
Что будет?
Бросаю полный ужаса взгляд на своего дракона, и на секунду встречаюсь с его — холодным и равнодушным. Это сбивает с толку.
Если Тейран настолько спокоен, значит, опасности нет.
— Предупреждаю вас на всякий случай, — все-таки вещает помощник. — если чаша правды уловит истинную связь, вы уже не вернете свою руку из нее. И отправитесь прямиком в темницу.
— Я в курсе, — сухой ответ. — Приступайте.
Мужчина шепчет какие-то заклинания, и туман оживает. Заворачивается спиралями, причудливыми извилинами, затягивает.
Кажется, время останавливается, и все в зале замирают. Ждут ответа.
— Истинной связи нет, — оглашает помощник. — Более того, Тейран Эль Харрион был вовсе не с этой девушкой.
Мои глаза округляются от удивления.
Я правильно расслышала — Тейран был с кем-то ещё? Но как? Ничего не понимаю.
— Все, как я и сказал. С Арианой нас связывали только платонические отношения.
— Видимо, девушка не в курсе, — раздается замечание императора, который пристально смотрит на меня.
Видимо, весь мой внешний вид говорит об обратном. Это плохо.
— Мне все равно, — Тейран даже не смотрит в мою сторону. И оттого почему-то больно.
— Ну-ну, Тейран, будь с ней поласковей. Ты, конечно, всегда был не обделен женским вниманием, но не стоит злоупотреблять их доверчивостью.
— У нас с ней ничего не было и быть не могло. Если мисс Уайлвуд тешила себя пустыми надеждами, увы, моей вины в этом нет.
Мне хочется закрыть уши, чтобы не слышать жестоких слов.
Ведь после того, что нами было, я так верила ему.
Верила в какое-то чудо. Но увы, не случилось.
Твою же налево!
Что здесь происходит?
— Мисс Уайлвуд, вы подтверждаете слова магистра Эль Харриона?
Вопрос императора застает меня врасплох.
Не понимаю, что именно я должна подтвердить.
Что нас с Тейраном ничего не связывает?
А если меня также ожидает чаша правды? Вряд ли я смогу так искусно врать, как это сделал Тейран.
Или он сейчас не врет?
Вдруг, наоборот, ложью окажутся слова, сказанные мне?
— Ваш отец каким-либо образом подталкивал вас к магистру Эль Харриону? — прерывает затянувшееся молчание один из помощников.
— Д-да, — отвечаю правду.
Циниан ведь и впрямь посылал письма Ариане.
Он каким-то образом узнал, что я могу стать истинной и решил на этом сыграть. Но как?
— Что вас связывает с магистром?
— Только учебная деятельность, — выпаливаю, не поднимая взгляд от стола. И прошу про себя, чтобы этот допрос поскорее закончился.
Хочу, наконец, оказаться с Тейраном наедине, убедиться, что все позади и забыться в его руках.
Однако, события разворачиваются иначе.
— Что ж, племянник, — император поднимается со своего кресла. — В таком случае, полагаю, пришло время для исполнения твоих прямых обязанностей. Сумрачный Шаай заждался своего нового правителя. Тебе следует туда отправиться. Немедленно.
Балдрик вручает плотно свернутый пергамент Тейрану в руки.
— Приказ с моей подписью. Что же до мисс Уайлвуд, полагаю, ей стоит вернуться к учебному процессу, не так ли?
Потрясенно киваю.
Кажется, в моей голове не успевает укладываться происходящее. Я возвращаюсь в Академию?
— Вас ожидает ректор Бэнкс, он будет лично сопровождать вас. Всего наилучшего!
А теперь мне надо встать и уйти.
Уйти, мысленно повторяю я себе.
Потому как меня явно выпроваживают.
Вот только ноги, словно ватные, совсем не хотят идти.
Прощаюсь и ковыляю к дверям.
Чувствую себя побитой собакой.
Напоследок бросаю взгляд через плечо на Тейрана.
Но он в мою сторону даже не смотрит.
— Поспешим, Ариана, — в коридоре меня уже встречает без особых приветствий, как и было сказано, ректор.
Вид у него не самый радостный, признаться.