Только она и видит, что творилось в империи после этого. По обыкновению, тот день прозвали «Всеобщей радостью». Мне пришлось закупать алкоголь в неизмеримых количествах, люди скупали все с лавок и трактиров за считанные часы еще неделю. Мы в императорском дворце и не сетовали. Народу давно нужно было как-то отвести душу.
И для меня, то событие стало днем ожидания чего-то. Снова. Не передать, насколько сладко найти то, что стоит ждать, после столетий бесцветного бытия. После потери надежды. Жизни по инерции.
Все мы были взволнованны.
Все представляли себе ЕЕ.
Фактически сразу же были собраны списки тех, кто хотел принять участие в одном из отборов в ее гарем. И они были ошеломляющими. Казалось, заявки подали все мужчины, что не состояли уже в гареме и не были рабами. В какой-то момент мы с Саадаром плюнули и перестали их пересматривать. Составили самый первый ее отбор, включив туда и себя. Конечно, моя надежда призрачна и неуловима, поскольку шрамы рассекают тело, но ведь должен попытать счастье, имею полное право. Не прощу себя, если не попробую.
Пришлось прихватить и остальных важных людей, хотя я до последнего не хотел включать в отбор Резара. Но пришлось. Кровавый Берсерк угрожал смертью, если он не будет в первых рядах «избранных» мужчин. А он слов на ветер не бросает.
Хотя даже в его участии был плюс для меня – на фоне военачальника мои шрамы не будут так бросаться в глаза.
Народ немного побесновался о том, что все всегда достается правительству. Но мы их заверили, что Азриэлла так же посмотрит и на обычных трудяг. Она ведь богиня, гарем должен быть соответствующий по размеру. На том и сошлись.
Стоя в храме в тот самый день, я волновался просто безумно. И мне это до чертиков нравилось. Волнение тоже сладкое. Я представлял себе, что наконец-то пробрался через вкусный крем к бисквиту торта.
В размышлениях о том, насколько она будет прекрасно красива, прошли утреннее время. Я с остальными простоял в том храме с десяток часов в одежде для отбора, с завязанными глазами. Все мы много думали. Все предвкушали.
Появилась она за полдень.
Сначала послышался стон пробуждения. Всеми словами мира не передать, как я обрадовался, осознавая, что пророчество не пустышка. Буквально почувствовал, как все внутри благоухает, а к лицу пристает дурацкая улыбка. На месте устоять было трудно. Я услышал, как кто-то в голос предельно радостно отметил то, что женщина появилась, и одернул его.
Не хватало еще показаться невеждами перед самой Азриэллой!
Потом богиня подала голос, а я растерялся. Настолько этот звук был прекрасен. В моей памяти осталось только одно воспоминание о щебете птиц, еще родом из детства. Ее голос был настолько же мелодичен, столь проникал в саму душу.
Я осознал, что пропустил суть ее слов, только когда на нас всех обрушилась тишина. И понял, что отдуваться придется мне – все мнутся, не осмеливаются с ней заговорить. А Резар просто невозмутим по жизни, головы откручивает молча.
- Что это за место? И почему я голая? – посыпались вопросы, заставляя мой слух снова миловаться. На этот раз подумалось, что мягкость этого тембра похожа на звон колокольчиков.
- Это храм Богини Азриэллы, покровительницы всего сущего на земле, - наконец-то решился ответить, собственный голос показался сбивчивым и неприятным, на контрасте с тем, что впитывали в себя мои уши до этого.
Богиня спустилась к нам в беспамятстве, но, думаю, так оно и должно было случиться. Это ведь ее новая жизнь.
Немного скупо выдохнув, чтобы не показаться слегка безумным, продолжил:
- В приданиях сказано, что в этот день, четыреста лет спустя после Великого проклятия, на землю спустится воплощение Богини и дарует нам шанс на спасение наших душ, - дрож в голосе все равно проступала, как я ни пытался ее скрыть.
- Не хотите ли вы сказать, что речь обо мне, раз я здесь в этот день с вами? – немного озадаченно прозвенел колокольчик, заставляя снова и снова трепетать мужское начало. И в груди, и в штанах. А я и не думал, что у меня слабое сердце.
- Верно, вы и есть Азриэлла, - хрипло вымолвил, тут же опускаясь на колени, а остальные последовали за мной, - и мы имели честь быть выбранными для вашего первого отбора, хотя этого хотел каждый мужчина в империи, - я старался говорить со всем почтением, на которое был способен.
- Если так, то почему именно вы? – в нежном голоске явно читалось недоумение, - и встаньте с пола!