- Наоборот, даю совет, - губы разжимались, из женского рта выталкивались звуки, но потом все снова возвращалось в исходную «Мона Лизу», когда злая, каверзная богиня делала многозначительные паузы, - лично ты никогда не вызывала в моей душе протеста. Если собираешь против меня силы, не забудь о нашем Варсаре. Он единственный десятки столетий никогда не предавал тебя, глупая Азриэлла.
После этих слов все затихло. Тиски, удерживающие в этой темноте, ослабли. Я сосредоточилась, пытаясь проснуться, стряхивая с себя эту черную пелену.
Может через минуту, или спустя час, время тянулось как-то очень непонятно, но я смогла наконец-то подступиться к границе сна, выталкивая себя наружу. В ту же секунду открыла глаза, лежа на чем-то мягком, ощущая себя до невозможности диковинно.
В глаза сразу ударил свет, я обнаружила над собой потолок с узорчатой лепниной. У дальней стены мой взор выхватил туалетный столик, и я поняла, что нахожусь в своей комнате во дворце.
- Азри! – в нескольких сантиметрах над собой я обнаружила лицо Калебирса, укрытое едва проклюнувшейся щетиной.
Опустив взгляд немного ниже, заметила свою ладонь, увитую руками Резара, что мило дремал, положив голову на мой живот. Под прикрытыми ресницами военачальника ясно проглядывались темные круги.
Повернув голову в противоположную сторону, заметила еще одно тело, прижимающееся ко мне – Саадар. Он уж выглядел совершенно убитым, такое чувство, что и схуднул немного, хотя по щетине Калеба понятно, что в отключке я была не больше суток. Или двух дней, на крайняк.
Дверь в комнату приоткрылась, внутрь проскользнули Лаосар с Лютимаром, о чем-то переговариваясь. Но остановив взгляды на мне, в секунду затихли на полуслове.
- Очнулась! – Лаос тут же оказался рядом, а вот Лютик стушевался где-то у входа. Если честно, я все еще испытывала смешанные чувства по поводу него. Нам нужно поговорить и все прояснить, сейчас Лютимар вызывал даже небольшое раздражение, хоть я себя и ругала за это. У любого поступка должна быть мотивация. Но не оправдание.
- Азриэлла! – вдруг проснулся Резар, сразу обнаружив, что мои глаза открыты.
Уже через секунду я была прижата к большому телу военачальника, закрывающему меня от всех остальных мужчин. Мне казалось, я могу даже видеть то, что чувствует Резар. Он хотел, чтобы мы остались в мире только вдвоем. И я не вправе была ругать его за любовь. Просто обвила руками могучую шею, притискиваясь к своему большому коту поплотнее. Даже если сегодня не его день – к черту! Мне все равно, я не имею морального права его оттолкнуть.
- Сколько я была без сознания? Что вообще случилось? – сдвинула голову немного за широкое мужское плечо, дабы посмотреть в разговоре на Калебирса.
- Ты пролежала так почти сутки, никто не мог понять, спишь ли, все ли в порядке. Ты практически упала с лестницы, но Ферадей как-то успел тебя поймать. Он один говорил, что бояться не стоит, и ты скоро очнешься, но не объяснил, почему так решил.
- Кстати, где он?
- Последний раз видел его в библиотеке, - вмешался в разговор Лютимар, не поднимая на меня горького взгляда.
Почувствовав поглаживания по левой руке, отметила, что и Саадар очнулся ото сна. Видно, мог заснуть только возле меня. Все они волновались. Вот возле кресла Резара еще два пустующих сидения, подтянутых к самой кровати.
- Мне бы хотелось поговорить с Лютимаром наедине, - все-таки решилась поставить все точки над «і».
47
Резар с Саадаром нехотя меня отпустили, Лютик после того, как все уши, опустился в кресло рядом с кроватью, стараясь смотреть на одеяло, а не на мое лицо. Я же глядела на него. И понимала, что хочу оправданий. Может, они и не будут значимыми, но мне желается хоть немного сбросить груз с души. Не нравится грузить себя плохими мыслями.
Спустя секунду в проем двери, распахивая оную, шагнул Даурэн, он явно обрадовался, встретив мой взгляд, но заметив напряженность, витавшую между мной и Лютимаром, сделал шаг назад, кивнул мне, и прикрыл обратно за собой дверь.
Я закусила губу, снова настраиваясь на нужный серьезный лад.
- Ты не мог бы объяснить, что случилось тогда, и почему ты решил отдать нашу дочь, которой еще даже и нет? - Я захватила его пальцы в свои ладони, чтобы хоть немного расположить человека к максимально откровенному разговору.
Я старалась смотреть мягко, видно же, что Лютик чувствует внутри вину, строить из себя обиженную невинность с моей стороны здесь будет неправильно. Тем более что к Ферадею таких протестов в душе нет, хотя он тоже в той неприятной ситуации принимал непосредственное участие, не хочу их чувствовать и по отношению к Лютимару, как бы там ни было, обиды нужно отпускать. Но только если есть правильная почва для прощения таких огромных косяков.