Случайно подпалил картину в коридоре, возле которой стоял, загорелся и вазон. Дабы унять огонь, размашисто стукнул кулаком по возгорающейся стене. Пламя усмирил, но трещина в фундаменте пошла. Плевать!
Плоховато помню, что происходило после этого еще несколько часов, но в конечном итоге я заставил себя придти в столовую. Тот… Лютимар. Уже тоже был здесь.
Представляя, как превращаю мерзкую голову в лепешку одним ударом об стену, сел рядом со стулом, который очевидно предназначался Азриэлле. Понимание того, что он сидит в метре от меня всколыхивало в душе лютую ненависть.
50
Азриэлла
- Азри, тут такое дело… - неуверенно начал Калебирс, когда мы все принялись наворачивать пищу, а я потихоньку свыкаться с общей напряженной атмосферой и неустанно приклеенным взглядом Резара, что сидел напротив, к моей персоне, - пока мы были заперты на Проклятой земле, в империи начались, как бы так сказать…
- Волнения, - подкинула емкое слово, водя вилкой по тарелке.
- Ты уже знаешь? – удивился император.
- Я рассказала, не благодарите, - хмыкнула Халлония.
- Короче говоря, придется возобновить отборы в мой гарем до снятия проклятия? – задала в лоб вопрос, сверля взглядом немного расстроенного Калеба.
- Придется, - выдохнул Саадар, а две чужие руки, все еще покоившиеся на моих коленях, нервно сжались. При этом что Лютимар, что Ферадей, внешне оставались спокойными одуванчиками, сминающими еду с тарелки.
- Надеюсь, хоть не сегодня? – скривилась я, - мне тут посоветовали к Варсару в храм наведаться, он-то точно должен помочь нам с проклятием, тогда никакие отборы больше и не понадобятся.
После этих слов, рука Ферадея на моем колене сжалась еще сильнее, мужчина даже есть перестал. К слову, никого больше так не покоробило известие о визите к Варсару. Мне показалось, другие даже немного облегченно повыдыхали, пополнение гарема пока отменялось.
- Дей, - шепнула тихо, поворачиваясь к единственному божеству в своем гареме, - что такое?
Ферадей выдохнул сквозь зубы, резко встал, откидывая полотенце с колен, направился к выходу.
Я смотрела вслед уходящему, от чего-то, раздраженному, мужчине и во мне боролись противоречия: фыркнуть и остаться на месте или пойти за ним и выяснить, что происходит?
Червячок гордости засел внутри, но в отношениях с окружающими, гордыня – самый большой яд.
Поэтому я все-таки поднялась, направляясь вслед за истеричкой мужского пола, провожаемая уже другими недовольными взглядами. Ничего не могу поделать! Всем не угодишь!
В коридоре его уже и след простыл. Я не знала, какую комнату бог занял за собой, поэтому решила поискать в библиотеке, кто-то говорил, что Дей любит там сидеть. Не успела пройти по коридору дальше и ста метров, как заметила какую-то фигуру на балконе. При ближайшем рассмотрении это и оказалось моей живой пропажей.
- Может, поговорим? – с этими словами и проскользнула в проем стеклянной дверцы, увитой несколькими лианами.
Мне кажется, такими темпами в своем мире я уже могла бы сидеть на какой-то телевизионной передаче с табличкой «Психолог».
Ферадей не отвечал – без слов вглядывался в горизонт. К слову, пейзаж, на город, что возвышался при моем дворце, выглядел сногсшибательно. Никаких тебе железных джунглей или многоэтажных небоскребов, все очень уютно и душевно, с аккуратными черепицами и ухоженными фасадами. Из труб нескольким ближайших домом валил почти прозрачный дым, видно, кто-то только готовил обед.
- Историю влюбленности в тебя бога войны Варсара знает каждый, кто прожил хоть несколько тысячелетий, Азриэлла, - наконец-то пошел на контакт обиженный чем-то мужик.
- О, - коротко ответила я, тоже неловко отвернувшись.
- Я хочу стать первым твоим мужем в ближайшие дни, не дожидаясь снятия проклятия.
- А я не могу сделать тебя первым, Дей, это место принадлежит Даурэну, я ему почти что пообещала.
Деревянные перила балкона затрещали.
Спустя секунду Ферадей уже хватал меня за плечи, притягивая ближе к себе.
- Другая участь не для меня. Я видел вас. Тебя и того жалкого смертного, то, чем вы занимались…
- Ферадей, я хоть раз говорила, что буду спать только с тобой, клялась в вечной верности, как единственному? - позволила себе говорить с ним тем же тоном, что и он секунду назад, - подглядывать… - я иронично хмыкнула, - как благородно.
- Женщина… ты забываешься, - прорычал он, в его глазах начало полыхать что-то кровавое.
- Мужчина… ты позволяешь себе слишком многое. Думаешь, остальным нравится, что они не единственные? Определенно это глупое, наивное заблуждение. Но что-то мне еще сцен ревности не закатывали. По крайней мере, словесных. И если ты все еще не заметил, я пытаюсь считаться с мнением каждого. Смирись или уходи, - я скинула со своих плеч его руки, - и дочь мою ты не получишь.