— В смысле? — сдержанно…ну почти, спросила, глядя ему глаза, — у вас что-то с памятью, муж?
Может это просто проверка. Не думал же он, что Ванесса вечно будет терпеть его выкрутасы?
Дракон помрачнел. Приблизился, а я с трудом преодолела желание убежать. Осталась стоять на месте, вздернув подбородок.
— С памятью у меня все прекрасно и я очень хорошо знаю Ванессу, ты не она.
Стиснув до скрипа зубы, прищуриваюсь.
— Вы ошибаетесь. Вы меня совсем не знаете. И да, люди склонны меняться, особенно, когда устают страдать от неразделенной любви.
Едва заметно приподняв бровь, Кайлар сканирует меня, буквально прожигает тяжелым взором.
Нервничаю, но дышу ровно, стараюсь придать своим эмоциям окрас гнева обиженной женщины.
— К чему вы клоните, Кайлар? Что вы хотите?
— Кто ты? — еще один шаг и я почувствовала кожей лица его дыхание.
— Ванесса эрра Хартрей, дочь эрр Браноса, ваша супруга уже третий год, — отчеканила заученный текст.
Золотистые веки заполнились чем-то темным. Ноздри дракона затрепетали и на скулах заходили желваки.
Он что, меня нюхает?
Я не выдерживаю, отвожу взор.
— Покиньте, пожалуйста, этот дом, — отшагиваю, махнув рукой в сторону двери и он, перехватив мое запястье, рывком разворачивает на себя.
— Отпустите! — ответным движением пытаюсь влепить ему пощёчину, но он сжимает мое второе запястье. Не больно, но ощутимо.
Обе руки заводит мне за спину и я впечатываюсь в его торс.
Дезориентированно хлопаю ресницами, дёргаюсь.
Этот мерзавец меня обездвижил. На губах оседает его неровное, рваное дыхание, а холодное золото глаз впивается в мои зрачки.
— Вы с ума сошли? — шиплю и вырываюсь, — вы не имеете права меня трогать.
Дракон будто не слышит и задаёт свой вопрос:
— Чего Ванесса боится больше всего?
Что за бред? Из того, что я о ней знаю — она мужа своего боялась потерять. Возможно у нее еще типичные женские фобии на пауков и крыс. Понятия не имею.
— Что за глупые вопросы, Кайлар?
— Это произошло, когда тебе было двенадцать и об этом никто кроме меня и тебя не знает. Если ты Ванесса, то вспомнить о чем речь — труда не составит. Я хочу это услышать.
Мать вашу!
Слишком много эмоций. Дикие смешанные ощущения буквально пронизывают. Сильные и опасные руки, что обездвижили меня, не дают отстраниться. Дыхание с терпким, надо отдать должное, пьянящим привкусом, опаляющее лицо и губы. Ощущения загнанности в ловушку, страх, злость, нежелание сдаваться и полная безнадега.
Я не знаю, что мне делать. Я потерянная.
Но как обычно бывает, с приходом осознания, что апокалипсис сейчас накроет меня с головой, мозг начинает холодную вычислительную деятельность.
Один раз у меня получилось неожиданно для себя выцепить кусочек из прошлого Ванессы. Я живу в ее теле и ее воспоминания теперь мои.
Звучит конечно проще, чем есть на практике.
Но все же.
Напрягаю голову, опускаю ресницы, тем самым создаю для себя завесу от пронизывающего взгляда дракона.
Абстрагируюсь от своих эмоций.
Так, двенадцать лет…я…что тогда произошло? Давай, Ванесса, подкинь мне информации…пожалуйста.
В начале ничего не происходит. Мои разбушевавшиеся чувства перевешивают, а в воспоминаниях прежней хозяйки тела пустота. Но в какой-то момент я ловлю нужную волну, повторяя лихорадочно, как мантру: «я, дракон, двенадцать лет, мой страх…»
И вдруг меня будто потянуло куда-то. В легких перестало хватать воздуха и во рту осел привкус водорослей.
Вода, ее много.
Тяжёлая пышная юбка тянет меня на дно, а глаза цепляются за силуэт мальчика, там, на поверхности. Фигура приближается и я действительно вижу его сквозь толщу зеленоватой жидкости.
Руки, не погодам сильного мальчика, тянут меня на поверхность.
По векам бьет свет и я закашливаюсь. Надо мной склоняется юное, но узнаваемое лицо…Кайлар.
Меня с силой вышвыривает в реальность и я пошатнувшись, едва не падаю на дракона.
— Вода…я боюсь воды, — голос звучит осипше и хрипло, будто я все еще не могу откашляться.
Но ведь это только воспоминание, но какое ударное.
Нет, определенно, копаться в голове Ванессы слишком сложно и физически истощающе. Надеюсь, больше не придется это повторять.
— В двенадцать лет я чуть не утонула в озере, когда гостила в усадьбе твоего отца, — продолжаю более твердым голосом, собрав осколки видения в кучу, — я ослушалась гувернантку и пошла туда одна, поскользнулась, но плавать не умела. Ты спас меня, но потребовал хранить молчание, чтобы твоей отец не наказал вашу гувернантку.