Потоки магии, только что покорно утекавшие к Безымянному ужасу, разворачиваются и втекают в мой пистолет. Хаос раскаляется. Через него словно протекает магма. Это невыносимо больно, но это такое дикое наслаждение — чувствовать, как сила проходит сквозь меня.
Силу вытягивает из нашего с Ареном источника. По десяткам мелких каналов — из императора, Ланабет, Элоранарра, Риэль, Линарэна... из родового артефакта Аранских... из меридиана, по которому течет магия Эерана.
Ее выкачивает отовсюду, и я больше не дышу. Кажется, я рассыпаюсь на светящиеся атомы. Я распадаюсь, сливаюсь с воздухом, землей, звездами далеких миров, исчезаю в потоках магии.
«Смотри», — приказывает Хаос.
И я вдруг понимаю, что не вижу ничего, что только чувствую себя частью пересечения сотен и тысяч магических потоков, пронизывающих Эеран и другие вселенные.
И передом мной — черная дыра, впитывающая эту магию, сжимающая ее в ничто. Безымянный ужас?
Тяжелые веки поднимаются, будто чужие — каменные, открывают глаза.
Как медленно двигается ползущее на меня чудовище. Пасти его ртов открываются мучительно долго, жадно хватают пустоту, злятся на то, что я отнимаю их еду. Медленно-медленно-медленно закрываются.
Кристалл в пистолете больше не светится, он — черная дыра, складывающая, упаковывающая магию до невероятной плотности.
Я беру на прицел замедленно открывающийся рот Безымянного ужаса и нажимаю спуск.
Черная дыра размером с ноготь устремляется вперед, прямо в пасть чудовища.
Оно жадно раскрывает рот, готовый пожирать — пожирать все, даже это.
Снаряд влетает внутрь. И будто загорается новое солнце.
Беззвучный, ослепительный взрыв распространяется вокруг бело-голубой сферой, разрастается. Почти касается меня — и вдруг схлопывается в ничто, забрав с собой бок Безымянного ужаса размером с целую Академию. Обнажается темное нутро, тысячи глаз и зубастых ртов: внутри Ужаса словно спрессованы вестники. Но он все равно еще огромный, больше Нарнбурна, наверное, с целую Столицу уже. Одного выстрела мало!
«Давай еще раз», — невыносимо медленно думаю я.
«Это твой предел, а я не убиваю глупых слабых детей. Помог, дальше разбирайтесь сами и взывайте к своим богам. Текущая оболочка требует восстановления. До встречи... когда-нибудь, дитя двух миров».
Время возвращается к нормальному течению, я падаю на колени.
«Арен...» — зову испуганно, хотя чувствую, что он жив.
Руку жжет. Через корпус Хаоса пролегла трещина, расколовшая полосу кристалла возле курка.
— Х-хаос... — зову я.
Скольжу взглядом дальше: я сижу на маленьком пяточке земли, а дальше — провал. Огромный котлован исчезнувшей земли диаметром где-то пару километров, глубокая канава до самого Безымянного ужаса. И я на столбике посередине кратера.
Земля вздрагивает, и столбик подо мной подозрительно трещит.
Вой взрывает воздух. Безымянный ужас поднимается — точно целая гора вдруг встает на дыбы — трясет отсеченным боком. Извивается, колотится о землю, сотрясая ее все сильнее.
Пытаюсь взмахнуть крыльями, но они путаются, никак не хотят работать. И паника Арена только еще больше путает.
«Лера! Лера!» — доносится его отчаянный крик.
От Безымянного ужаса отваливается кусок размером с десятиэтажку. Качается, пытается закрыть глазастое и многоротое место разрыва серыми нитями, но их длины не хватает. Раньше они были такими пластичными, что закрывали летающую рядом Заранею, а теперь не могут закутать даже своего хозяина.
Похоже, удар Хаоса что-то нарушил, ослабил Безымянного ужаса.
Снимаю с себя печать усиления дара — мало ли еще пригодится. Столбик подо мной качается, вот-вот упадет.
Оглядываюсь на богиню смерти Магарет: наблюдает, теперь и трон придвинула. Радует, что она далеко от армии Эерана, да и мне надо отлетать к ним — подальше от нее. Не знаю я, как у нее помощи просить и стоит ли.
Надо мной клином проносятся мохнатые крылатые шарики, возглавляемые шаром покрупнее. Мягкая шерсть касается спины: два пушистика из хвоста стаи поднимают меня под ослабевшие руки и мигом переносят на дальний от Безымянного ужаса край котлована. Мигнув мне золотыми глазками, комочки метрового диаметра устремляются к врагу, вокруг которого уже носятся их сестры, оттягивая тончайшие нити зеленоватой магии.
Какие Пушинки огромные... ничего себе они отъелись в эльфийских лесах. Они поднимаются выше, вьются над макушкой Безымянного ужаса, чтобы не попасть под обстрел пушками. Но наши пока не стреляют. Там какая-то сумятица.