Риэль хлопает отравившегося феромонами Элоранарра по золотой морде, он вяло пытается увернуться.
Наконец встает на лапы и, взревев, поднимается в небо. Вокруг него скапливается магия, насыщает чешую.
Мой вихрь вздрагивает от напора бушующего внутри пламени Арена, и я опять сосредотачиваюсь на магии.
Рядом Ланабет с изумительной скоростью выпускает стрелу за стрелой.
Пламя под управлением Арена с ревом возносится до небес, выплескивается и по дуге магии обрушивается в гущу вражеских войск. Вспыхивают разноцветные щиты, поднятые обычными магами в стане культистов.
Элоранарр золотисто-огненным ядром ныряет в гущу схватки между драконами и трехглазыми вестникодраконами, они всем скопом катаются по развороченной земле, брызгает черная и алая кровь. Ланабет стреляет выше, в вестников, перебирающихся через вал, и копья ее стрел обращаются всепожирающим пламенем.
Взвизгивает выпущенный из базуки снаряд и разрывается в волне бегущих к нам зомби и вестников.
«Лера, стреляй по вестникам, сейчас вас с мамой прикроет отряд Саториуса, — Арен зависает над паттуринским щитом и волной выдохнутого огня сметает несущуюся к прорехам стаю вестников. — Пока оставайся человеком, так тебя легче прикрывать остальным и труднее попасть, но чуть что — становись драконом».
Он снова выдыхает, а я вынимаю Пронзающего.
«Ну наконец-то!» — Он мгновенно раскаляется, кристаллы на нем наливаются ослепительным золотым светом.
Выстрелы сливают разряды в почти непрерывные лучи, я отстреливаю вестников, чтобы не набросились на наших драконов, сцепившихся с трехглазыми тварями. Там слишком много крови, и я чувствую страх Арена за отца и брата. Эрршам, волоча алое от крови, перемолотое крыло, отступает под прикрытие эльфийских деревьев и лучников на грифонах. Чуть дальше — непонятная сумятица в рядах обороняющихся, мелькают бегущие к Пат Турину вестники, наши сражаются друг с другом.
Пронзающий бьет без промаха, тянет из меня силу напрямую из огромного источника, концентрирует ее. Он целится сам, и это дает возможность поглядывать по сторонам.
Белым вихрем проносится спикировавший с неба Саран, коса сидящей на его загривке Витории стягивает черную магию бездны, голубые глаза оружия краснеют. Саран зависает над фосфоресцирующими волнами наших и чужих зомби. Витория встает на его спине, замахивается на армию Культа. Сотни заклинаний срываются в ее сторону, но в ответ им проносится черный, все расширяющийся, поглощающий их полумесяц.
Он вспарывает вражеские ряды, перемалывает вестников, зомби...
Пальцы обжигает раскаленным Пронзающим, он кричит... кричит от восторга на грани боли, он выкладывается полностью, прокачивая через себя золотые потоки моей магии, не позволяя им ускользнуть к печати между мирами. Он косит вестников, пронзает, разрезает, опаляет, сжигает. Пусть для самых больших его удары лишь царапины, но средних и мелких выводят из строя.
С адским грохотом сотрясается земля, огромный пласт уходит вниз, срывая с собой остатки прежних оборонительных сооружений Пат Турина, сдирая с купола часть покрытия, обнажая завязавшуюся внутри драку между големами и мелкими вестниками.
«Пронзающий, довольно! — выкрикивает Рассекающая. — Лера, останови его, остановитесь!»
Саран взмывает к небесам, унося распластавшуюся на холке Виторию.
Пронзающий в моей руке сияет весь, золотая магия выстреливает из него искрами, ударами коротких молний. Его безумная жажда поглощать магию и стрелять парализует мышцы, дуло опустить не дает. Но я чувствую, что для Пронзающего это порог разрушения. Неимоверным усилием воли разрываю связь между ним и моим источником.
«Еще! Еще!» — умоляет он.
С трудом впихиваю его, дрожащего, рвущегося в бой, в кобуру. Выхватываю Рассекающую, выискивая близкие цели. Ланабет уже закрепила лук в налучье на поясе и рубит огненным клинком вестников, подбирающихся к моим гвардейцам.
Арен огненной стеной и плевками не подпускает вестников к прорехам в щите. В Пат Турине продолжается битва с прорвавшимися тварями. Големы выкатывают, наконец, танки, но выстраивают их внутри щита.
Рингран, описав круг над полем боя, опускается в ставку, что-то кричит ожидающим его драконам, эльфам с грифонами, и те бросаются в разные стороны, разлетаются в разные части армии.
Исцарапанные император с Элоранарром бок о бок выползают из кучи кусающихся, царапающихся тел. Король Озарана остается там, весь покрытый ледяной коркой, точно айсберг. Одна из гигантских тварей лупит его глыбу шипастым хвостом.