– И то верно, – покряхтывая, Ранжер растирает поясницу и отправляется следом за ним. – С одной дверью убегать неудобно.
– Ну, Аренчик наш теперь занят так плотно, – напоминает Видар, – что ему без выходов башню строить можно. И в хорошей форме он будет себя держать вовсе не для забегов от дев.
Они посмеиваются, а у меня щёки пылают. И уши, кажется, тоже.
– Пойдём, Лана, – император подхватывает её руку.
Благодаря магии Ланабет легко минует обломки камней.
Арен провожает их хмурым взглядом, и я понимаю его возмущение: нам тут башню порушили, сокровищницу могли повредить, а они забавляются.
Поворачиваюсь к Арену:
– Починим.
– Экранирующими магию камнями. Всю башню обложим.
– И вокруг, чтобы сокровищницу прикрыть, – рьяно соглашаюсь я и сама себе удивляюсь: это всё драконищное влияние… дурное.
Выходим мы, правда, через новообразованную временную дверь. Солнце успело подсушить росу, и по газону идти приятнее, хоть он и не сверкает так прекрасно, как прежде.
– Валарион сейчас где?
– В лабораторных палатах Лина.
Сочувствие охватывает меня до кончиков пальцев. Никому не пожелаю очнуться там в одиночестве: гудят машины, сотрудники странные и просто жутковато. Срочно надо привести к Валариону Нику.
И ей это тоже нужно. Наверное, больше, чем ему. Для него прошедших страшных дней не было.
Оглядывая дворец, к стыду своему замечаю, что даже с повёрнутой к нашей башне стороны он слегка покосился.
– Ремонт… дорого обойдётся? – тихо спрашиваю я, вспомнив, сколько на мне счетов по ремонту академии.
– Не переживай, всё… в пределах нормы.
– Но он сильно покосился!
– Маги починят, – Арен целует меня в щёку. – Починили бы уже, если бы боялись меня потревожить, всё же я денеюшку охранял. Но теперь всё исправят, даже не думай об этом.
Трудно не думать, когда оно вот перед твоими глазами, надвигается на тебя всей огромной сверкающей магическими печатями помятой громадой.
Прихрамывающий Видар идёт медленно, на крыльце мы догоняем и его с Ранжером, и притормозивших императора с Ланабет.
Двери чинно расходятся, открывая сверкающий золотом и наполированным деревом холл.
Стоящие на карауле у широкой лестницы гвардейцы смотрят на нас округлившимися глазами. Левый держит секиру так крепко, что побелели костяшки пальцев.
Наверху кто-то вскрикивает.
Глава 3
Ранжер запрокидывает голову к потолку:
– Я тут подумал… Элор случайно не метку на девушках ищет?
Сверху вновь доносится вскрик. Видар обращается к императору:
– Шёл бы ты порядок навёл.
Дворец тревожно поскрипывает. Император вихрем уносится вверх по лестнице.
– А что плохого в поиске метки? – не вполне понимаю я и касаюсь запястья, где стоит метка Арена, и он произносит:
– Если у девушки уже была родовая метка дракона, брачная появляется на ней, но если родовой метки не было, брачная может проступить где угодно.
– В абсолютно любом месте, – многозначительно поясняет Видар, опираясь тростью на первую ступень лестницы.
В любом….
– Он что, девушек раздевает? – с ужасом уточняю я.
Тревожный вскрик на верхних этажах подтверждает моё предположение, ещё и Видар качает головой:
– Похоже на то.
От возмущения на миг теряю дар речи. А обретя его, выпаливаю:
– Он что, совсем с ума сошёл? Раздевать девушек против их воли… это… немыслимо!
– Дурак, – вздыхает Ранжер.
– Отец его остановит, – Арен обнимает меня за талию. – Не бойся, никто не пострадает…
Словно в насмешку наверху что-то с грохотом раскалывается. Следом несётся бешеный драконий рык.
– …кроме интерьера, – заканчивает Видар.
– Что за беспредел? Что за издевательство над девушками?
Ранжер и Видар переглядываются.
– Мы драконы, – тихо напоминает Арен.
Пушинка, перепрыгивая через несколько ступенек, уносится наверх. В мыслях журчит её речь: «Чья-то филейная часть просится на воспитательное покусание!»
Арен провожает её взглядом:
– Теперь девушки в безопасности.
«Пушинка, ты осторожнее там… он же…»
«Не бойся, бешенством не заражусь».
«Откуда ты знаешь о бешенстве?»
«Здесь оно тоже есть».
Мы успеваем подняться только на десяток ступеней, когда по дворцу разносится вопль Элоранарра:
– Уберите её от меня!
И становится тихо-тихо.
– Валерия, – шепчет Видар, – надеюсь, твой симбиот его не съел.
«Пушинка, он жив?» – спрашиваю нервно. Занервничаешь тут, когда Ранжер смотрит так, словно сейчас сам превратится в дракона.