— Для чего вы это сделали? — у меня находятся силы задать вопрос шепотом, хотя озноб доканывает меня и я хочу отключиться, — вы хотите управлять через меня Нимерией?
— Не для этого, хотя, сейчас есть такая возможность. Я спросил про вашего слугу… доверяете ли вы ему? Если бы ответ был «нет»… может, я поделился бы с вами кое-какой информацией, прежде чем все это затеять. Предложил бы остаться на время тут, или кто-то занял ваше место на время под оборотным зельем… Но вы ответили «доверяю», и так уверенно… что после моей речи могли бы подумать, что я пытаюсь разрушить ваше доверие к нему, хитро плетя сеть интриг. И уйти. Или, если бы вы ответили, что доверяете мне… я бы сообщил вам о своих планах, прежде чем их исполнить. Но, увы.
Я смотрю на Ксандра. Он сидит, словно темное изваяние, кошмар из сна, и мне становится страшно… потому что я понимаю, что что-то в моем мире идет не так, если он так говорит о человеке, который действительно предан… королеве.
— Что с Дорном? Я не совсем понимаю, но, кажется, вы пытаетесь мне сообщить…
— Пока вам следует знать только, что Яра Наар обратилась к другому магу. И я не знаю, каким образом она собирается вернуться в свое тело. Но то, что она попытается это сделать в ближайшее время… определенно это так. В Нимерии у вас есть единственный защитник, по совместительству человек, отвечающий за безопасность правящей семьи и имеющий авторитет среди подданных. Это Дорн… до тех пор, пока он не знает, что Яра Наар все еще жива. Поэтому, я спрашиваю: вы уверены, что он предан вам… а не настоящей королеве? Вы можете окружить себя магами, и всем, чем угодно… но если он решит, что должна править она, что-нибудь случится и брешь в охране найдется тут же.
Я устало прикрываю глаза. Уверена ли я? Теперь, наверное, нет. Дорн так и не узнал, что настоящая Яра не исчезла… и помогает мне только потому, чтобы, как он говорил, у подданных осталась хорошая память о ее правлении. А если бы он знал? Неужели я действительно могу быть уверена, что он пекся бы о незнакомой ему душе, попавшей в тело его королевы и возлюбленной? Смешно даже предполагать. Взял бы да и вернул Яру. Может, она и не замечательный человек, чтобы мечтать о ней, как о королеве, но и Дорн не сладкий пряник — вспомнить только, как он покорно нанял убийцу для Наэля… и не тюфяк он, которого можно запугать — подтверждение тому беловолосый, которого он обезвредил практически одним броском кинжала. Да, Яра… я тебе завидую. В этом мире у тебя есть хотя бы один сильный покровитель… а у меня?
К глазам начинают подступать слезы. И зачем ты мечтала, Оля, попасть в другой мир? Думала, что там будет все по-иному? Что там найдутся люди, которым ты важна, несмотря на то, что даже в своем мире ты не сумела устроить счастье? Снова выбираешь не тех людей! Одни и те же грабли…
Еще и злое подсознание нашептывает — «смотри, ты плачешь, а тебя даже пожалеть некому! И этот сидит и наблюдает просто! А что ты ожидала? Что после того, что он проделал, обнимет и погладит? Пффффф! Даже чай не принесут, мерзни в постельке, мучайся, терпи! Мужики познаются в декрете и болезни! До декрета ты не доживешь, а в болезни уже вот, познался!»
— Ну и для чего вы это сделали? — спрашиваю я, чувствуя, как первые слезы начинают литься из глаз. Ну, молодец, расклеилась! Но сдержаться трудно. Иногда нужно жалеть себя.
— Поделился частью своей души? Если вас захотят изгнать, Ольга, она помешает сделать это.
— Я не смогу делать вид, будто ничего не случилось… Наэль, между прочим, лежит в постели после нападения Тени, поэтому, ваш план провален… я не могу даже нормально стоять… и упаду в обморок, если пройдусь по замку. Все сразу поймут, что что-то с королевой не так…
Ксандр молчит некоторое время. Наступает полная тишина, такая, что я слышу, как за окном начинает капать дождь на листья деревьев. От этого становится еще холоднее.
— Другого выхода нет. Я знаю, что вам труднее, чем принцу. Тень погибла… прежде чем передать часть себя Наэлю. Поэтому, сдержать Тьму внутри принца немного проще… чем в вашем случае. Я жив, поэтому, часть моей души стремится ко мне. Я могу усмирить в вас Тьму, только способ вам не понравится. Вы мне не доверяете.
— Дайте угадаю, — мрачно говорю я, вытирая слёзы, и стараясь не выстукивать зубами чечетку, — вы опять призовете кучу магов, которые будут производить надо мной неприятные манипуляции. Или будете опять рыться в моей душе своими холодными магическими… щупальцами, а мне и без этого холодно…
Я слышу смешок. Потом Ксандр поворачивается ко мне, и подается вперед, склоняясь. Боже! Он как живая печка. Я едва сдерживаю инстинктивное желание подвинуться навстречу и прижаться. Но мы и так уже находимся слишком близко, совершенно наедине, в полной темноте… это будет выглядеть уже совсем как-то… Где-то в сознании мелькает крамольная мысль, что если темного мага еще и раздеть при этом… станет совсем тепло и хорошо. Я на секунду будто ощущаю прикосновение обнаженной кожи… Ольга! Ты думаешь слишком громко, и сейчас наверняка на твоем лице прямо-таки написано — о чем!
— Вы говорите одно, а думаете о другом, — на лице Ксандра появляется легкая улыбка.
Я же говорила! Черт. Забыла, что мои желания для него не такой уж секрет… особенно, наверное, сейчас. Надеюсь, мысли он не читает…
«Чего ты теряешься, хуже уже не станет» — ехидно шепчет что-то в голове, — «попроси горячие обнимашки… Или, давай, отодвинься и потребуй принести магический обогреватель! Вопрос — согреет ли он тебя так, как можно согреться об Ксандра?»
Я растерянно хлопаю глазами. Это что, мои мысли? Точно? Нет, постойте, со мной явно что-то не то!
— Вы напоили меня снова приворотным? — произношу я, пытаясь сдержать себя в руках.
— Нет. В вас говорит часть моей души. Я сожалею, Ольга… наши взаимоотношения постоянно что-то портит. Вам ни разу почти не пришлось взглянуть на меня трезвым взглядом… или мы могли, хотя бы, познакомиться в другой ситуации… а не когда вы находитесь в теле королевы Нимерии.
Сожалеет он! Что-то мне подсказывает — не сильно. У меня возникает желание проверить, насколько он действительно сожалеет… о чем ему сожалеть? Он получил почти все — и союз с Нимерией, и власть над королевой, подселив часть своей души. Действительно ли он может сожалеть над тем, что неизвестная душа по имени Ольга постоянно становится неким средством для достижения чьих-то целей и расплачивается за грехи бывшей королевы? То приворотным зельем обольют, то душу подселят… И вообще — действительно ли мысль о согревании темным магом была удачной, или не такой уж он и теплый… это тебе не котик, Ольга, тут и посмеяться могут над твоими желаниями… или нет? В конце концов, у нас уже был поцелуй, значит, симпатия есть, а мне сейчас как никогда нужно почувствовать… хоть что-то хорошее в этом мире. Не откажут же мне в простых объятиях? А если откажут — значит… значит, это действительно был просто меркантильный интерес… Запутавшись в своих мыслях и желаниях, я приподнимаюсь с постели и медленно приближаю к магу лицо… не забывая смотреть в глаза.
Ксандр опускает взгляд вниз, и смотрит на мои губы. Ну, давай, скажи: «Ольга, вы не контролируете себя… давайте вернемся к этому разговору, когда я освобожу вас от своей души! Все будет предельно честно и я совершенно не воспользуюсь вашим состоянием!». И мягко отстрани, чтобы не задеть чувства. Очень по-рыцарски, и великодушно. Я пролежу пару дней в постельке, кутаясь в одеяло, и представляя, как все могло бы быть, а потом подумаю… что это было правильно, но скучно.