Темный маг отпускает мою руку, отходит и садится в одно из плетеных кресел. Закидывает ногу на ногу и дарит мне такой взгляд, что я понимаю — надо было держать язык за зубами. Просто сказать «сам лечись!».
— Справа чистая вода, — произносит Ксандр с улыбочкой, — после обработки научу делать одно полезное зелье. Давай, Ольга, лечи меня.
Ооо! «Лечи меня»! Ну и наглец. Ладно, сама виновата. Но если он думает, что я растеряюсь — да фиг там! Тем более научиться делать хоть какое-нибудь зелье хочется.
Поэтому я разворачиваюсь, подхожу к столу, беру кувшин с водой и кусок чистой ткани. И решительно подхожу к Ксандру. Ополаскиваю руки под струей воды, и лью немного на ткань. Выжимаю и… замираю, сглотнув. Потому что мой взгляд скользит по обнаженной груди и рукам мага.
Ладно, отбрасываем все мысли. Я начинаю с ожога на лице. Осторожно прикасаюсь мокрой тряпочкой к нему, и начинаю смывать подсыхающую кровь. Тонкие струйки воды бегут по коже вниз, а я хочу прикрыть глаза. Боже, Ольга, держи себя в руках! Не пятнадцатилетняя нимфа, которая ни разу не видела мужчину!
В общем, это оказывается самой плохой для меня идеей на сегодня. Бледноватая кожа блестит от влаги, а струйки розоватой от крови воды прочерчивают весь обнаженный торс, скатываясь вниз. Я стоически продолжаю, то и дело натыкаясь на изучающий взгляд Ксандра.
— Так все же почему тебя задело твоей же магией? — интересуюсь я, стараясь отвлечься.
— Мм? — голос Ксандра звучит хрипловато, но он тут же выправляет его, — тебя правда это интересует сейчас, Ольга?
Я настороженно бросаю на него взгляд. И откидываю пряди черных волос с его плеча, смывая кровь и там.
— Предположим, что да. А что по-твоему меня должно сейчас интересовать? — хмыкаю я.
Ксандр издает смешок.
— Например, я.
Ой, какой скромняга!
— Если ты пытаешься соблазнить меня полуголым собой — не выйдет, — ехидно отвечаю я, — твой план слишком легко раскусить. И дальше, — я приподнимаю брови, кивая на ожоги ниже груди, — сам обрабатывай.
Он ставит руку на подлокотник и подпирает кулаком подбородок. Потом смотрит на меня, и в глазах зажигается хитрый огонек.
— Если обработаешь все — прощу отсутствие ответа на мой вопрос. Попробую снова пожить в догадках. Либо же мы останемся здесь и я по-прежнему буду допытываться.
Мои брови взлетают еще выше.
— Что ты задумал, Ксандр?
— Много чего. Тебе все рассказать? Пообещаю потом еще поведать, почему моя магия обратилась против меня же, — голосом темного мага в этот момент можно было затевать переворот — настолько многообещающие и заманчивые нотки звучали в нем, — тебя ведь это очень интересует, да?
— Ну-ну, — нараспев произношу я, чувствуя, как на губах расцветает улыбка, — слишком много наобещал. Не забудь исполнить и не пытайся отвертеться.
И мстительно выжимаю мокрую тряпочку прямо над ним. Прохладная вода льется на мага, и кожа покрывается мурашками. Я слышу, как Ксандр нервно втягивает воздух от неожиданности, и усмехаюсь про себя. Думал, что я буду краснеть и превозмогать? Ну уж нет.
Поэтому я склоняясь над ним, с вызовом глядя прямо в глаза. И ставлю руку на подлокотник, чтобы было удобнее. А второй провожу мокрой тканью по мышцам пресса, опуская все ниже, ниже, ниже… хм, он же должен как-то отреагировать? Съязвить или что-то в этом роде?
Но Ксандр только чуть сужает глаза. И неотрывно смотрит на меня. Что у него в голове в этот момент — могу только предполагать, но взгляд неоднозначный. Упс. Пояс штанов. Возвращаемся и повторяем все снова.
С каждым повтором улыбка тает с лица темного мага. Моя тоже. Гляделки слишком затягиваются, и мне кажется, что в воздухе между нами появляется странное напряжение. Он становится более душным и плотным. Мой боевой задор начинает испаряться, и я, почему-то ощущаю первые весточки смущения. Ммм… Ксандр явно не беловолосый, который весь из себя такой «смотрите на меня, я — само воплощение умелого соблазнителя». Все эти заигрывания, порочные улыбочки, неоднозначные прикосновения, которые просто предлагают «ну давай же, ответь, поддайся!». И поддаваться легко, потому что тебе тут же начинают отвечать. Поэтому и подразнить намного проще, сбив всю спесь.
А подразнить темного мага мне, похоже, удается плохо. Не знаю, почему! Он молчит и просто наблюдает. Может быть, дело в его взгляде, от которого я какого-то фига чувствую себя неувереннее, чем девчонка, которая впервые решила, что ей пора начать взрослые отношения. С поцелуями и всем прилагающимся. Смущение, робость, и желание стыдливо опустить глаза вниз, потому что она понимает, что значит этот огонь в глазах, но боится даже подумать об этом.
И я от этого нервно закусываю губу.
Это не остается незамеченным. Взгляд Ксандра тут же скользит вниз. И он внезапно плавно подается вперед, так, что мы едва не соприкасаемся носами.
— Ольга, — он снова поднимает глаза, и мы встречаемся взглядами. В этот момент у меня внутри будто что-то обрывается и ухает вниз, и я замираю.
— Что? — странно тихим голосом спрашиваю я, надеясь, что сейчас Ксандр выдаст очередную язвительную фразочку или подколет меня, и все вернется на круги своя. И моя уверенность тоже.
Но следующая фраза разбивает все мои надежды вдребезги.
— Просто поддайся этому, — и с этими словами на губах мага появляется слишком хищная усмешка.
Глава 38
Я нервно сжимаю руку в кулак, и с куска ткани льется снова вода.
— Чему? — растерянно спрашиваю я.
— Своим чувствам. Я тебе далеко не безразличен.
Я долго и пристально смотрю ему в глаза.
Любая девочка ждет от сказки «и жили они долго и счастливо». Мне всегда казалось, что в таком эпилоге есть какой-то подвох. Все знают, что после бурной ночи не всегда бывает свадьба, или что после свадьбы не всегда медовый месяц, что у прекрасного принца могут пахнуть носки, а рождение наследника сопровождается долгими бессонными ночами возле колыбели.
А еще я сочувствовала Золушке. Особенно сейчас. Подумать только, почти не зная принца выйти за него замуж! Юная девочка, которая прислуживала своим сестрам и мачехе, драила дом и перебирала крупу, в один миг оказывается во дворце. Жили они долго и счастливо? Или Золушке пришлось учится этикету, отращивать зубки, и слушать презрительные фырки в ее сторону, в том числе и от свекрови? А принц? Он поддерживал ее, или просто любовался красотой, на которую и клюнул?
В общем, я не очень верю в сказки, хоть и люблю их. И думаю, что если сейчас поддамся, то…
— Нет, — тихо произношу я.
Иногда в одно короткое слово вкладывается столько всего, что оно может полностью поменять жизнь.
Больше всего я боялась, что мой язык сам по себе произнесет другое. И даст шанс поверить, что сказка существует, а мой эпилог прозвучит так: «пускай у этих двоих были скверные характеры, но любовь, все-таки, соединила их сердца, позволив взойти на этой благодатной почве росткам доверия».
И никто так не узнает — не забывал ли кто-нибудь из нас постоянно поливать эти ростки? Или пропалывать сорняки? В общем, не факт, что эта милая грядочка не зачахла бы. Все-таки, я прекрасно понимаю, что Ксандр — король. И его второе имя — расчетливость.
Сейчас я наблюдаю в отражении его глаз, как одно слово разрушает все, что между нами возникло за это короткое время, и возводит невидимую стену.