Интересно, у нас тоже раньше была настолько красивая природа, но наука и прогресс её уничтожили? Или если заехать в глубинку, можно встретить что-то наподобие, а то и места красивее?
Поразмышлять на эту тему мне не дали. Возле избушки крутился очередной богатырь.
Закатила глаза. Похоже, уединиться простой Бабе-Яге в глубине леса не получится — придётся отгонять всяких зевак.
— Избушка, избушка… — он вздохнул воздуха в грудь да побольше, да как начал читать старой заклинание, что я не выдержала и завопила:
— Стой, окаянный!
Парень замолк, обернулся ко мне, смерил недовольным взглядом.
— Ты кто такая? — бесцеремонно спросил он. — Не видишь, делом занят! Помощи просить пришёл!
— Нельзя крутить избушку. Баба-Яга точно недовольна будет, знака не видишь? — зло бросила я, пожалев, что не умею колдовать.
Который раз за этот день! Так и хочется проклясть нескольких хамов. Может, в этом моё предназначение? Быть злодейкой и отвадить всех от жилища доброй старушки?
— Да почему? Это старая традиция! — ух, какой узколобый.
Истории о глупых качках обретали для меня новый смысл.
— Традиция традицией, но после поворота избы вокруг своей оси, всё в доме сотрясается, а несколько вещей и вовсе по полу катается! Знаешь, какая Яга после этого злая? Она точно помогать тебе не станет, — скрестила руки на груди и воинственно посмотрела на незнакомца. — Её всё равно пока дома нет.
— А ты откуда знаешь? — похоже, наш гость даже глупее тех качков.
Ну вот и как его отвадить?
Вот сейчас искренне позавидовала всем девушкам нашего спектакля, что играли в злодеек. Ей богу, будь на моём месте Злая Королева (*) из Белоснежки, яблочко ему бы всучила и приговаривала: «ешь-ешь, мой хороший». Или, как Снежная Королева заморозила бы его к чертям!
Вот только я Баба-Яга, которая никак не могла определиться: быть злой, или помогать.
Неопределившаяся Баба-Яга, три раза ха-ха!
— Я её помощница. В лес ходила за нужными ингредиентами для зелья. Ушла Яга за лягушками, должна прийти чуть позже. Заходи через несколько часов, — уже направилась к избушке, как его ладонь упала на мою руку.
— Стой! Давай я в избушке обожду? Чего, я зря в лес тащился что ли? — ну хоть бы «пожалуйста» сказал.
Вот теперь искренне понимаю, почему легенды ходят, что Яга путников ест. Как вот таких наглых и вредных не съесть? Или, может это сказки, чтобы поменьше людей захаживали?
Из избушки выскочил чёрный кот, и я облегчённо выдохнула. Заметил Мяун, что я в сложной ситуации. Мне в избушка надо, трансформироваться в ведьму.
— С чем пожаловали? — спросил он, устроившись на дороге.
— Да мне помощь нужна. Задора турнир богатырей объявила, а я победить хочу! — прошмыгнула мимо кота и поспешила в дом.
Пока Мяун разговаривал, у меня было время преобразиться.
— А ты кто будешь? — слышала я со двора голос Мяуна, переодеваясь в лохмотья и используя магию.
— Богатырь я, Иванушкой звать, — услышала нотки гордости в словах незваного гостя.
Усмехнулась. Да какой ты богатырь, из Миродара с рынка и то лучше богатырь выйдет, чем из тебя.
— Царевич? — учтиво спросил кот, продолжая отвлекать.
— Просто Иванушка.
— Ага, дурачок, значит, — тяжело вздохнула я.
Ну, вот за что мне это? И что с этим глупым делать? Съедать невкусно, может отправить его на верную гибель, то есть на задание?
11
Пока кот разговаривал с Иванушкой-дурачком я переоделась в лохмотья и взялась за ненавистное зеркальце. Медленно, но верно оно превращало меня в старушку. Тело становилось всё слабее, нога начинала костенеть, нос вытянулся и сгорбился, морщины испортили моё лицо. Вместе с этим я почувствовала огромную магическую мощь, управлять которой я не умела.
Знала, что тело помнит всё. В случае опасности магия сама вступится за меня.
Вышла из избушки, хромая и чувствуя, как разваливаюсь.
— О, Баба-Яга! — необычно поприветствовал меня несносный богатырь. — Мне тут заявили, что ты куда-то отправилась.
Мяун уркнул под его ногами, увернувшись от нерасторопного «рыцаря».
— Прояви уважение, богатырь! — как можно более грозно заявила я. — Да, только что вернулась, хотела прилечь, отдохнуть, а тут ты! — указательным пальцем показала на него, только сейчас поняв насколько сильно просело зрение.
— Не вели казнить, старая, — на его лице появилось плохо скрываемое отвращение, — разреши слово молвить.
Были бы силы, закатила глаза.
— Чего тебе, дурень? — ворчливо спросила я.