А теперь, наверное, будет приставать ещё…
Это, конечно, соблазнительно, но он всё ещё незнакомый мужик в незнакомом мире, так что спасибо, но нет. Такое мне не подходит.
— Что сморщилась, как сухофрукт, Тори? — издевается Алиса. — Помни про супружеский долг!
Я усмехаюсь.
— Не помню, чтобы выходила за него замуж, будучи Тоней. Так что никому ничего не должна. Скажи лучше, куда мог отправить дракон эльфа? — фыркаю от того, насколько абсурдно это звучит. — Ну, он его в портал, кажется, закинул. Как котёнка за шкирку.
— Да куда-нибудь подальше. Эльф и сам мастак перемещаться с помощью магии, переживёт. Вот только… жаль, что ты не успела.
— Не успела что?
— Прибить его! Что же ещё?
В этот миг я вздрагиваю, потому что за гобеленом снова раздаётся стук.
— Войдите, — произношу, нахмурившись.
Черноволосый эльф появляется в комнате словно в ответ на слова Алисы. Я очень надеюсь, что она пошутила. Знаю, путь попаданок и должен быть тернист, но головы рубить я не планировала.
— Какие планы на жизнь у самозванки? — с ходу начинает он.
— Быть принцессой, — отзывается книга настороженно.
Эльф, словно это как-то его касается, начинает ходить из стороны в сторону, сцепив руки в замок на груди.
— У неё не получится. Люди поймут, что она самозванка.
— И это плохо? — выгибаю я бровь. — В смысле… у вас тут ведь знают про попаданок!
— Тех, кто в своём теле, почитают, — кивает эльф. — Но ты заняла место принцессы Виктории. Это не наглядно. А люди любят глазами. Откуда им знать, что ты не какая-то тёмная тварь, желающая уничтожить власть короны? Может быть ты — подменыш со злостными намерениями?
— И что ты её пугаешь? — по голосу Алиса теперь сама будто бы морщится. Это странно звучит, но как-то так.
— Я не пугаю. Ты должна понимать, что чтобы вести себя, как Виктория, нужно иметь память Виктории.
— Это исключено!
Я встаю и поднимаю руки вверх.
— Эй! Вы мне хоть что-нибудь собираетесь объяснять?
— Думаешь, у нас есть время на это? — щурится эльф. — Ты хочешь, чтобы я отдал тебе воспоминания Виктории или нет? Ты будешь знать больше о нашем мире, правилах в королевской семье и принце Ричарде. Да или нет?
Я запускаю пальцы в волосы. Говорила же — после смерти всё только начинается. Вот, меня уже убеждают, что я должна получить воспоминания опальной принцессы. Но чего ради? И что у эльфа всё-таки было с Викторией? Остроухий симпатичный, конечно, и разбиться мне не дал, но я ему не доверяю.
— Санлайт закрывается, не так ли? — улыбаюсь, разглядывая его нетерпеливое выражение красивого, бледного лица.
— Санлайт? — отзывается он с таким видом, словно где-то в его памяти есть определение этого слова. Но едва ли. Не только мне тут придётся напрягать мозги. Тем более что, по всей видимости, не только мне нужна жизнь здесь. У Алисы есть задание от высших сил — ладно. Но какая цель у этого…
— Как тебя зовут, кстати?
— Если пойдёшь со мной на сделку, узнаешь всё. Я не понимаю, самозванка, к чему эти раздумья?
Я поднимаюсь с кровати, потягиваюсь, разминаю затёкшую шею. Нарочито медленно. С удовольствием.
— Не знаю, — начинаю урок психологии, — осознанно или нет, но ты пытаешься мне внушить, что времени на раздумья нет. Совсем скоро ужин с драконом, и я не должна сглупить, правда?
Он наблюдает за мной, словно большая кошка за проползающей мимо змейкой. Или же всё наоборот? В любом случае, кто-то из нас точно ядовит.
— Да что ты с ним говоришь? Я тобой займусь, всё должно быть по правилам.
— Я тоже об этом подумала. Зачем мне безвозмездный тариф, зачем твоя помощь с интеграцией в новый мир, если будет калейдоскоп чужих воспоминаний?
Алиса пролетает мимо нас, взъерошив волосы эльфа. Не мои, потому что в её интересах, чтобы я выглядела великолепно. Она, как я понимаю, мой куратор.
— Я отлично справляюсь со своей работой! — кричит книга. — Слышишь? Не смей связываться с ним. Это опасно! Мозги могут поплавиться к чертям собачьим!
— Оу, у вас тоже есть это выражение…
— Я говорю с тобой на твоём языке! — недовольно бурчит она. — Убить его надо, а она говорит с ним…
Причитания Алисы нисколько не смущают эльфа. Он отвечает спокойно, голос бархатный:
— Времени действительно нет. Сама посуди — ты уже едва ли не погибла. Уже ведёшь себя иначе, чем Виктория. Думаешь, Ричард — последний дурак?
— Не последний, конечно. Но… — усмехаюсь. — Если серьёзно, то он и не знал свою жену толком, как я поняла. А теперь любое изменение спишет на истинность. Любовь меняет людей, не слышал такое выражение?