— Позволь мне… пригласить тебя на танец, — дракон поднимается и подаёт мне руку.
Я хватаюсь за неё, словно за спасательный канат. И даже не замечаю, как и когда мы начинаем кружить в нежном, медленном танце. Тело к телу, так близко, так горячо и откровенно, но в то же время невинно. Это кружит голову.
Я с трудом выдыхаю, с трудом перевожу взгляд за плечо Ричарда и вздрагиваю. Сотня человек. Или нечеловек. В дорогих костюмах и платьях винтажного кроя. С замысловатыми причёсками и штукатуркой на лице. Откуда они появились?
Что происходит?
Музыка меняется резко. Всё заполоняет смех, звон бокалов и атмосфера напряжённого веселья. Всё как будто бы ненастоящее. Ричард отпускает меня и куда-то уходит. Я обвожу взглядом его широкую спину, его горделивый стан.
И в этот момент понимаю, что люблю его. Люблю его, будучи Викторией, его женой с этого дня, но не его истинной.
Это вечер их свадьбы. Принцесса вынуждена развлекать гостей в одиночестве. Они все улыбаются фальшиво и сыпят фальшивыми комплиментами. Но она слишком взбудоражена тем, что принц стал её мужем. Ведь ещё маленькой девочкой она была влюблена в него.
На титул его жены претендовали многие, но выбор короны пал именно на неё.
Они уже встречались с Ричардом во взрослом возрасте, на приёмах, праздниках короны и даже на охоте. Виктория любила иногда побаловаться мужскими занятиями. На одном из таких они с Ричардом и переступили черту.
И теперь принцесса носит под сердцем его ребёнка. Ребёнка своего мужа.
Разве не чудесно?
Это не стало роковой ошибкой, наоборот, пришлось как раз впору. Если она сумеет родить принцу наследника в первый же год брака — все посчитают это добрым знаком.
Вот только сам дракон как будто бы не рад. Или ей только показалось?
Когда отсутствие Ричарда затягивается, принцесса Виктория решает найти его. В общих покоях и кабинете принца его самого не оказывается. Тогда она решается заглянуть в комнату принца. Ту, которой он довольствовался до статуса её мужа.
Уже у двери её встречают судорожные стоны и всхлипы.
Но Виктория до последнего верит, что её мужа в комнате нет. Там кто угодно, только не он сам.
Но правда оказывается слишком жестокой…
Её сердце разрывается на части, и это боль оседает уже в моём теле, точнее, в моей душе. Душе обычной русской женщины, что по решению чужих богов попала в магический мир. В объятия неверного, жестокого дракона.
Камень в колечке всё ещё горит красным, когда я прямо в танце отвешиваю принцу пощёчину и выпутываюсь из его звериной хватки.
— Думал, убил меня и будешь счастлив с другой? — из горла вырывается будто чужой смех. — Не трогай меня! Мерзавец…
Я — или не я? — смахиваю со стола свечи, огонь перекидывается на скатерть и шторы.
Зал в тот же миг заглатывает неистовое пламя.
А я выбегаю. Ноги сами ведут прочь из замка, подальше от Ричарда и парада лжи, ближе в объятия холодной ночи и зеленоватого свечения ночных цветов…
Глава 5
Дом, милый дом
Я бегу и бегу, и в какой-то момент понимаю, что всё-таки не являюсь собой в полной мере. Становится очень страшно. В груди будто что-то сжимают холодные пальцы. Что-то подсказывает, что женские.
Неужели вместе с воспоминаниями Виктории я подселила в свой разум её саму? Хотя стоит ли возмущаться, если я сама, Антонина Курочкина, засела в её теле?
Боже, и что ж теперь будет?
Впервые за весь этот длинный день даже шок не блокирует всю ту гамму чувств, что охватила меня сейчас.
Я продолжаю нестись вперёд, оказываюсь в лесу, где цветы будто подсвечены сначала зеленоватым, а потом синим и красным свечением. И хочется остановиться, хочется вернуться, но не могу — ноги не слушаются.
Я безумно огорчена поступком Ричарда в прошлом, зная теперь, что Виктория-то его любила. А он её просто растоптал. Но насколько мои чувства — мои?
Разумнее было бы остаться рядом с книгой. В мире-то, который я почти не знаю.
Но нет, какая-то сила тащит меня всё глубже в лес! А над головой то ли ветер свистит, то ли дракон пронзает свежий воздух крыльями.
Ещё как назло вмиг потемнело… Впрочем, я не знаю, сколько времени длился ужин. На нём всё смешалось.
Сделка с эльфом вышла боком. Но умышленно ли? В любом случае надо уши-то ему надрать хорошенько…