Может быть он перестанет говорить о моем убийстве так спокойно? Сэйнур улыбнулся в ответ на мой осуждающий взгляд, коснулся деревянного кулона, и в его руке появилось нечто, напоминающее фиолетовую шаровую молнию.
— Пока что я не могу долго удержать его. — Посетовал он, и фиолетовые сполохи тут же исчезли с тихим хлопком.
Как говорила одна моя знакомая: «Доктор на больных не обижается, ведь они как дети, не понимают, что творят и говорят». Попробуем ее метод.
— А ты способный. — Похвалила я его. Помню, какой он был в романе. Одержимый силой. Готов был сожрать кого угодно, лишь бы стать сильнее. Впрочем, как и сейчас.
— Шутишь? Я лучший ученик! — Он откинулся на решетку и выпрямил ноги, положив одну на другую. — Проблема в том, что я могу больше, а они не дают мне столько силы, сколько я хочу. Вот поэтому я предлагаю тебе маленькую хитрость. Я объясню тебе как использовать магию иллюзий, а ты дашь мне к тебе прикоснуться.
— Зачем?
— Чтоб превратиться в тебя, глупая!
Превратиться в меня? То есть… Если я смогу прикрыться иллюзией, а он станет мной, то…
— Поняла, да?
— Вроде бы.
— Гениально же! Я получу больше силы, а тебя посчитают химерой и будут обучать!
— Но у меня ведь одна сила. Ты сам сказал, что свет…
— Да какой свет! — От нетерпения он схватился за прутья, пристально глядя на меня. — Иллюзии! Ты можешь придать своей магии любой вид, еще не поняла? Идеально для обмана!
Глава 40
Шайн
Ослушаться приказа отца и не отправиться по его поручению на границу с Миранором я не мог. По крайней мере не сразу. Так что туда поехать на какое-то время все же придется. Главное, что я получу больше свободы и избавлюсь от надзора матери и брата. А больше свободы равно больше возможностей.
Еще перед отъездом из Тристрада я написал другу из академии. Он как раз жил недалеко от Миранора в графстве Олдсмунд и исправно служил Империи. Но главное, он был отличным сыщиком. Пожалуй, только ему я мог доверить поиски.
Я не верил Владимиру и матери, утверждающим будто она сбежала. Даже тому проклятому письму, написанному ее рукой верить не желал.
Путь мне предстоял не близкий. Как минимум неделя без остановок в одну сторону. Сердце было не на месте, но что-либо изменить я был не в силах. Кто думает, что жизнь принца пребывание в праздности, что это одни балы да развлечения, того ждет разочарование. Ни минуты без занятий каким-либо делом с самого раннего детства. Груз ответственности непосильный для ребенка и растущий вместе с ним не по дням, а по часам. И никаких развлечений. Вот, какой была и оставалась моя жизнь.
Не буду рассказывать об утомительной поездке. Когда мы прибыли, лагерь уже был разбит. Меня проводили в шатер, где я тут же принялся разбирать накопившуюся за месяц почту, которую заботливо переадресовали сюда.
— Ваше Высочество, к вам граф Олдсмундский. — В шатер заглянул гвардеец.
— Пусти. — Я подскочил и развернулся ко входу, чтоб встретить друга. — Орландо!
— Привет, Шайн! — Он немного набрал в весе, но остался таким же улыбчивым и веселым, каким я его помнил.
Мы нетерпеливо пожали друг другу руки. Хотелось по-мальчишески обнять этого внезапно возмужавшего парня с пышными закрученными усами и искристым взглядом, но я сдержался.
— Я тебя только по глазам узнал! — Хохотнул он. — Как жизнь? Что привело тебя в наше захолустье?
— Приказ. — Я скривился.
— Безусловно! Но меня ты не просто так с работы дернул, верно? — Орландо всегда был проницательным. Еще в студенческие годы, когда у меня что-то не получалось, он безошибочно угадывал причину моего расстройства.
— Есть одно дело. — Кивнул я.
— И оно явно непростое. — Улыбнулся он, заглядывая в глаза. Порой мне казалось, что он умел читать мысли, вот прям как сейчас.
— Именно. — Подтвердил я. — Средствами я тебя обеспечу. Найми только тех, в ком уверен. Важно, чтоб информация о расследовании оставалась в секрете.
— Будто я когда-то был стукачом. — Его брови подпрыгнули в негодовании. — Так что мы ищем?
— Не что, а кого. Девушку.
— Даму? Ой-вей! Она украла твое сердце? — Пошутил Орландо, попав в самую цель. — Великая Арейн, неужели я прав?
— Как и всегда, друг. Как и всегда. — Я жестом предложил ему присесть, и мы устроились с двух сторон от стола.
— Что ж, рассказывай все, что знаешь. — Он взял чистый лист, придвинул к себе перо с чернильницей и приготовился слушать.
Мы проговорили до утра. Я поведал ему все важные детали нашей с Линой истории. Упомянул, что в деле замешаны мать и брат, и о магии, проснувшейся в Лине.