— Какое?
— Боюсь, тебе оно не понравится, друг. — Орландо отвел глаза в сторону, прежде чем произнести то, о чем я уже догадался. — Инквизиция.
Хуже и не придумать. Я должен ехать туда, но не могу. Как же раздражает собственная беспомощность!
— Я понял, Ор, спасибо! Я распорядился, тебе оплатят издержки.
— Спасибо, конечно. Желаю тебе найти ее, как можно скорее.
Я кивнул, проводил друга и тут же сел писать брату. Дэймен сможет узнать все дворцовые сплетни и слухи. Моя последняя надежда на то, что Лина удерживается Владимиром или матерью. Только бы не в церкви! Только бы жива!
Рука дрожала, когда я обмакнул перо в чернила. Передо мной возникло зеленое свечение. Я отшатнулся, но потом узнал магию брата. Из изумрудного круга на стол упал бумажный прямоугольник. Магия тут же рассеялась.
Я отложил перо и взял конверт. Надо же, как вышло, я пишу ему, а от него уже пришло послание. Судя по способу доставки, там что-то срочное. Вскрыл конверт. Развернул белый лист. И почувствовал, как кровь отхлынула от лица.
Деймен написал, что он уезжает за лекарством для сестры и больше не сможет мне помочь, пока не вернется, но главным было: «Она во дворце».
В этот момент в шатер залетела бабочка. Посреди зимы. Она была словно соткана из золотого света. Оказавшись над моим столом, она рассыпалась мелкой пылью, которую я хотел было стряхнуть, пока не понял, что отчетливо вижу слово: «Помоги».
Я сжал в руке послание брата, вышел из шатра и молча оседлал коня. Заметил, как засуетились люди, назначенные матерью следить за мной, но мне было плевать. Что они сделают? Напишут на меня донос? Пусть пишут! Я рыкнул, пришпорил коня и рванул в сторону дома.
Лина
Дыхание сбилось. Не выплаканные слезы душили, буквально перекрыв доступ кислорода. Владимир закрыл дверь, отгораживая нас от публики. Он подошел ближе, заправил прядь волос мне за ухо.
Я будто видела все со стороны. Моя рука поднялась и со всего размаха залепила принцу пощечину. Не то что бы я не хотела его ударить, очень хотела. Только последствия были непредсказуемы. Но обида, гнев, растерянность и страх — эмоции, которые сводили меня с ума, сменяясь будто цветные стеклышки в калейдоскопе.
— Говоришь, Шайн женился и уехал в Миранор? — Спросила я, внутренне содрогаясь. — Отвечай!
— Я не обязан перед тобой оправдываться. — Взгляд его блуждал по сторонам.
— Ты соврал мне! — Процедила сквозь зубы.
Место удара краснело, четко очерчивая ладонь на его щеке.
— Смотри на меня, когда я с тобой говорю! — Меня трясло мелкой дрожью. Еще немного и, казалось, я брошусь и задушу его!
Он повернулся ко мне, но в глаза так и не посмотрел. А затем поцеловал. Горячие жесткие губы сминали мои. Он давил. Заставлял отвечать. У меня не хватало сил оттолкнуть его. Иллюзия рассыпалась. Я поняла это, когда заметила белые волосы, которые выпали из хвоста и мелькнули перед лицом. Принц прижимал меня к себе.
— Я не отдам тебя ему. — Произнес он хриплым голосом, на мгновение прервав поцелуй, позволив мне сделать вдох. — Ты моя!
— Нет! — Я отвернулась, воспользовавшись моментом. Выставила перед собой руки, лишь бы он прекратил. — Не твоя!
Дверь в комнату открылась. Принц замер, а я пыталась избавиться от удушающих объятий, трепыхаясь, как пойманная птица. На пороге возникла девичья фигура в прекрасном платье. Теодорра Шимарон-Вельская. Принцесса Королевства Лоскания. Она обернулась, вошла в гостиную, закрыла за собой дверь. И тяжело вздохнула, глядя на принца.
— Теперь ты понимаешь, что свадьбы не будет. — Владимир обратился к ней, сильнее прижав меня к себе.
— Я понимаю лишь то, что она тебе нравится. — Произнесла она. — Так оставь ее фавориткой. Это не мешает тебе заключить выгодный для обеих сторон союз. — Она вновь вздохнула. — Я тоже не люблю тебя.
— Зачем мне женитьба? — Он отпустил меня, подошел к ней вплотную и прошептал. — Скоро я стану Императором и завоюю твое королевство. А ты, пока что, останешься здесь заложницей, как тебе такой план?
В дверь постучали. Вошел Джеймсон. На серебряном подносе лежала записка. Дворецкий молча протянул поднос принцу, слегка поклонившись, и тут же ушел, когда сообщение было получено адресатом.
— Зачем ты все усложняешь? — Теодорра обмахнулась веером, хотя в помещении было прохладно. — Неужели из-за этой Лейны?
Владимир вскрыл письмо и пробежал глазами по тексту. Лицо его побледнело всего на миг, выдавая волнение и… страх?
— Не смей даже произносить ее имя! — Он бросил на меня колкий взгляд.