Моя одежда пропала.
Хотя, чему я удивляюсь? В прошлый раз вещи вышвырнули прямиком в мусорку. Вряд ли иная судьба постигла порванную и окровавленную рубашку. Ну и поделом! А вот теплый жилет жалко. Его я любила и планировала отходить еще пару сезонов.
— Ну что за хурма? — пробурчала я в ночной сумрак и закрыла створки.
Меня вновь замутило: от беспомощности, липкого страха и неопределенности. Постояв несколько минут, безуспешно отгоняя тревогу, я принялась заново изучать интерьер, чтобы как-то отвлечься.
Ряд тусклых бра не позволял комнате теряться во мраке. В прошлый раз, когда я побывала в Лэйтарии, они работали иначе. Но тогда Тинхе загонял меня в совершенно в другую ловушку, которой не способствовало наличие освещения. Да, комната была все та же, за тем исключением, что дизайн приобрел более мягкие тона. Могло показаться, что я действительно гостья, а не мышонок, забравшийся в мышеловку.
Прикроватный столик пустовал. Пока я спала, кто-то убрал посуду, оставленную после вечернего ужина.
Я почти не помнила, как он прошел. Тинхе проводил меня до комнаты, где ждала лэй. Кажется, я с ней даже не поздоровалась. Усталость навалилась так резко и неожиданно, что едва хватило сил залить в себя чашку чая и проследовать в ванную комнату. После я повалилась на кровать и забылась крепким сном.
Крепким, да не долгим. С липким привкусом панической атаки.
Взгляд остановился на гардеробной, и я почувствовала силы в него заглянуть. Шкафы были заполнены платьями разного цвета и кроя. В ящиках лежали перчатки, чулки и мини-шляпки с вуалью. Я не смогла припомнить, было ли это при первом посещении Лэйтарии. А вот чего на полках не обнаружилось, так это шелкового нижнего белья.
С досадой захлопнула дверцу.
Нет, не из-за отсутствия развратного кружевного пеньюара. Хотя нет, из-за него. Тинхе щепетилен в мелочах. Если чего-то нет — этого нет намеренно.
Все в комнате излучало спокойствие: цвета, мягкие ткани, пушистый халат, обезличенное содержимое гардеробной.
И знаете, что? Это не успокаивало!
— Капец, ребята, — обратилась я к всеспасающим вымышленным единорожкам.
Затянув пояс халата, я направилась к входной двери. Дернула ручку.
Та поддалась. Дверь беззвучно отворилась.
Просто так. Без всякой магии. Будто я вольна гулять по залам особняка в любое время, что заблагорассудится.
Эта свобода показалась теснее казематов в подвале.
Наполненная решимостью, я вышла в коридор. Без цели побега. Ситуация со статусом должна была быть решена. В мою пользу и никак иначе.
Иногда вы просто не можете справиться со своими эмоциями. Иногда с ними не может справиться даже горячий душ и ромашковый чай. Не знаю, кто как дальше решает эту проблему, но я обычно отправлюсь искать жертву для нытья. Простите, жилетку для слез. Дома ею была мама. В Центре — Атрос. В Лэйтарии… Враг конечно не мог оказать должной эмоциональной поддержки, но на безрыбье сойдут и скупые объятья мрачного жнеца. Плевать, что он забылся третьим сном. Это даже хорошо, если я его разбужу. В конце концов именно действия Тинхе стали последней каплей (и первой тоже!), переполнившей плотину скопившихся переживаний.
Терявшийся в темноте длинный коридор вывел к арочной анфиладе. Преодолев ее, я оказалась в восточном крыле. Именно там расположились покои Тинхе. Внешне дверь в хозяйскую комнату ничем не отличалась от других. И когда я остановилась у нее с занесенной для стука рукой, внутри мелькнули сомнения. Желая их подтвердить, я потянула ручку.
Дверь поддалась.
Я недоверчиво хмыкнула и заглянула внутрь.
Враг спал.
Следующее, что бросилось в глаза — комната была гораздо больше моей (моей трехкомнатной квартиры на Земле!). Пол выложен гладким камнем. Стены в рельефных узорах. Искусственный свет шел из стен, мягко падая на огромную кровать с балдахином.
Я, конечно, ожидала сырую пещеру с черным мрамором, гротескно-мрачной мебелью, головами горгулий и громоздкой лепниной, но и такое сойдет. Просто нужно смириться, что не у всех Врагов идеальный вкус.
— Тинхе, — позвала я.
Мужчина заворочался, но не проснулся, что до глубины души меня возмутило. Я даже немного подзабыла, зачем здесь стою. Нет, правда! Что у этого монстра за инстинкт самосохранения? А если я пришла с пилочкой для ногтей мстить за поруганную честь своих предшественниц? Я, между прочим, натренированная машина для уничтожения (уничтожения кексиков и пончиков, но все же)!
«Ладно, — подумала я, проскользнув в комнату и прикрывая за собой дверь. На случай, если меня действительно обуяет страсть к возмездию и в качестве оружия сойдет подушка.»
— Тинхе, — подобравшись ближе к кровати, снова позвала я.
Он спал на груди. Лицо спокойное, умиротворенное. Темные волосы рассыпаны в беспорядке. Одинокая прядь сползла на лоб, кончиком задевая трепещущие ресницы. Одна рука исчезала под подушкой, другая сжимала тонкое одеяло, будто не позволяла тому упасть с плеч и случайно обнажить незащищенные материей участки кожи.
Вернулась нервозность. Даже в жаркую погоду Тинхе облачался в темные одежды, полностью скрывающие тело. И не то что бы меня настолько сильно волновал этот момент (моя фантазия вполне справлялась с отсутствием информации подобного рода), но подобравшись так близко к странной тайне, сложно побороть любопытство.
Я сомневалась, что у Тинхе есть какие-то эстетические проблемы. Лэйтарцы в плане внешности и физиологии могли позволить себе все и немного больше. Те несколько раз, что мне доводилось быть в его объятьях (отставить Дробь эти воспоминания!), продемонстрировали наличие крепкого тела и сильных мышц. Но на этом все!
Несколько минут я завороженно наблюдала за его дыханием. Странным образом это успокаивало. Еще более странным было то, что я продолжала стоять и смотреть.
Внезапно мне перехотелось тревожить спящее воплощение зла.
Ну его.
Заканчиваем ночную эпопею. Насмотрелась я на мирно спящего лэйтарца. На его безмятежность. На то, как плавно поднимается и опускается его спина. Как легкий сквознячок бликами скользит по роскошному постельному белью, на котором свободно разметался мужчина.
Миссия по восстановлению душевного равновесия выполнена. Зло спит, добро не дремлет. Все как по учебнику. Возвращаемся обратно в комнату со спокойной душой.
И все же, непредсказуемая часть моей натуры, дернула в последний раз испытать удачу.
— Тинхе? — сухо и надтреснуто.
Дыхание мужчины не изменилось.
Крепкий и спокойный сон. Так сразу и понимаешь, у лэйтарцев нет не только понятия о любви, но и о совести. Спит как младенец. Хорошо устроились!
Еще немного полюбовавшись на умиротворенного Врага, я, скрестив руки и спрятав ладони подмышки, наклонилась над кроватью. Легонько подула, убирая со лба Тинхе непокорную прядку.
Враг открыл глаза.
— 3 -
Ему не потребовалось времени, чтобы сфокусировать взгляд. Никакой сонной пелены. Темные смоляные радужки уставились прямиком на меня.
Я резко отпрянула назад.
Мужчина не пошевелился, безмолвно продолжая смотреть. Даже дыхание не сбилось. Разумный и неимпульсивный лэйтарец ждал пояснений. А мне стало как-то неловко признаваться, что я пришла плакаться о несчастной судьбе своему же пленителю. Но сказать что-то надо было.
«Я пришла тебя убить.»
Чем, Дробь? Хоть бы карандаш принесла. Мол, в сонную артерию метила.
«Я пришла тебя соблазнить.»
Чтобы взамен получить что? Ага, ответа нет.
«Я шарахаюсь по твоему дому из-за бессонницы, так что не воображай себе невесть что, ты не первый к кому я ломлюсь в комнату.»
Похоже на меня. Даже немного пугает, что именно в это Враг может поверить.
— Я не могла уснуть, — начала я, но тут же была перебита.
— Нет, — отрезал Тинхе, прикрывая глаза.
Я не поняла, против чего именно он возражал, но сам факт меня возмутил.
— Это еще не все!
Тинхе что-то невнятно пробубнил, плотнее натянул одеяло и перевернулся на бок, отворачиваясь от меня.