Я в своем мире (это же он, да?), так с какого перепугу у нас здесь водится всякая нечисть? Здесь просто не может существовать ничего подобного! Никакой магии, никакой мистики, никаких — чтоб их всех! — агрессивных теней.
— Если тебя не сразила скверна, значит ты особенная. За тобой придут. Ты должна…
— Нет. Нет, нет и нет.
Голова снова закружилась. Сквозь боль и тошноту я уставилась на свою сжатую ладонь. В ней все еще была зажигалка. Марина.
Глубоко вздохнув, я кое-как подобрала конечности, поднялась и, шатаясь на каблуках, поплелась к подвалу. Сначала Марина, потом разобраться с воспоминаниями, и уже самым последним делом этот мужик (прости господи, чувак, где ты достал это меч?).
— Не ходи туда, — предупредил Лысый, следуя за мной.
— Не собиралась. — Буркнула, заглядывая в проем сырого подвала. Из чернильных недр дыхнуло смертью. — Я вызову МЧС.
— Они ничего не смогут сделать.
— Почему? Если я могу войти в подвал, ты можешь, почему группа специалистов, подготовленных и специально обученных справляться с чрезвычайными ситуациями не может?
— Потому что это не подвал, а проход в другой мир.
Тут должен прозвучать зловещий аккорд, пойти титры и высветиться обещание, что продолжение следует. Но я не актриса, мы не на съемочной площадке, и я не смотрю это по телеку. Поэтому зря мужик ждал, что я удивлюсь, схвачусь за сердце или упаду в обморок.
— Я знаю, что в это сложно поверить…
— Приятель, — оборвала его монолог, — я не дура. Меня на эту фигню не купишь. Проход в другие миры лежит через зеркала. Через подвалы он лежит только в один мир — тот что загробный.
Мужик кивнул.
— Именно. Это проход в Царство Забвения. Немерность.
А вот и зловещий аккорд.
— 5 -
Щелкнув зажигалкой, поднесла ее к подвальному проему. Густая тьма ни на миг не стала светлее. Без прожектора тут никак.
— Вы кто вообще? — Наконец задала Лысому верный вопрос. — Что здесь происходит? Где Марина?
— Это были фаты. — Сумрачно ответил мужчина. — Они проникают в наш мир из Немерности.
— Нет, — покачала головой. — Бред. Не могу это слушать.
Я видела в жизни очень много странного и страшного. Иногда в принципе невозможного. Но это же мой мир. Максимум магии здесь — это не купить шоколадку, а на следующий день узнать, что на нее появилась акция, и ты вот прямо как чувствовала!
— Они выискивают ненужных людей, а потом заманивают их в Царство.
— Марина очень нужный человек. У нее есть дочка, живет где — то у бабушки, пока Марина с утра до вечера отчеты подбивает. И есть еще сто восемьдесят пять человек, которых сильно озаботит ее судьба, когда в конце месяца зарплата не придет вовремя. И один из этих людей — я.
— Не в этом смысле «ненужные». Истончающиеся. Те, кого все равно в скором времени не останется.
— Не понимаю. — Я не шутила. Целый мир только что перевернулся у меня перед самым носом. — Неважно. Каков план? Как вытащить Марину обратно?
На высоком лбу и между бровями сгустились морщинки.
— Ты хочешь пойти за ней?
— Да! То есть, нет. Но я же не могу развернуться и уйти домой.
Что — то странное отразилось на сером лице мужика. Указав на зажигалку, он спросил:
— Это ее?
Я кивнула.
— Вот оно что.
Без зазрения совести Лысый перехватил мою руку и вырвал из нее зажигалку. Тонкие костлявые пальцы оказались вполне себе сильными, чтобы разжать мою ладонь.
— Эй! Что творишь?!
Не обращая внимания на мое возмущение, Лысый повернулся спиной и зашагал в сторону арки. Там он остановился около распахнутого футляра скрипки, так и призывающего бросить монетку на красный бархат. Когда я заходила, ничего подобного во дворе не было. Это он принес?
Мужчина легким отточенным движением вытер лезвие о край серой ветровки (от чего очищал — то?). Погрузил в футляр, пристегнул ремнями и захлопнул крышку. Вот такие скрипачи по улице у нас ходят.
— Да пошел ты. — Буркнула под нос. О — очень тихо.
Дорогу в подвал и телефоном можно осветить.
Я повернулась, чтобы опробовать свою идею. В конце концов телефонный фонарик даст больше света, чем любая зажигалка.
Подвала не было.
— Что за фигня?
Я провела ногой над тем местом, где только что был подвал. Ничего. Асфальт и все. Поковыряла носком туфельки (очень аккуратно, они все — таки денег стоят!). Земная твердь оставалась неприступной.
— Ты увидела проход в Немерность только из — за «крючка». — Тихо проговорил рыцарь подворотни. — Ты не особенная.
Как это? Я особенная! Мама всегда так говорила. Она не стала бы врать.
Пока я хлопала глазками, пораженная наглостью и ища достойный ответ, мужчина достиг арки.
— Вы не можете просто так уйти! А как же Марина?
Почему никогда не попадаются принцы на белом коне, которые бы мечтали решить все мои проблемы? Хотя бы доблестные оруженосцы с понятием чести и твердыми моральными принципами.
Мужчина застегнул ветровку до подбородка, натянул капюшон на глаза, и опустив голову, зашагал дальше.
— Ладно, катитесь на все четыре стороны. Сама разберусь. — Я обогнала его и преградила путь, после чего протянула руку. — Верните зажигалку.
Он легко отодвинул меня в сторону.
Преграда из меня так себе. Что я могу ему сделать, закатить истерику? Могу преследовать. Не долго, конечно. У него длинные ноги и весьма удобная обувь. А еще он похож на маньяка, от которого уличная шушера шарахается по углам. Я же представляю из себя нечто весьма противоположное.
Тяжело стоять на своем, когда ты на шпильках.
— Иди домой и забудь все что видела. — Тусклые и безмерно уставшие глаза.
— Слушайте… Слушай, это не вариант. — Запротестовала я, пытаясь растормошить мужчину. — Прими и живи с этим, я не отступлюсь.
Лысый легонько дернул щекой. Наверное, в его случае это означало пожатие плечами. И продолжил путь.
— Как насчет использовать меня в качестве наживки? — Бросила ему в спину.
Мужчина замер.
— Я на них не охочусь. — Тихо ответил он.
Я что — то нащупала.
— Я не особенная, хорошо. Но скверна меня не сразила. Ты же так сказал? Тень меня видела, тень придет за мной. Вряд ли они оставляют свидетелей.
Мужчина повернулся.
— Что показал тебе фат?
— А?
— Когда фат напал на тебя.
— Ничего, — слишком быстро ответила я. У мужика, кажется, и так жизнь нелегкая. Нафиг ему такие подробности.
— Возможно тебя пометили, — хмыкнул он. — Тогда ты маячок. Теперь ты для них видна.
Мне как — то стало нехорошо. Я прижала руку к груди и почувствовала влагу. Отняла. Свет фонаря скользнул по ладони, окрашивая разводы в ярко — алые пятна — один в один Маринин маникюр. Ох. От одной атаки я не увернулась.
Тут же появилась боль. Адреналин схлынул. К горлу подступила тошнота. Блузка на груди с каждой секундой все больше и больше пропитывалась кровью.
— Твою ж! Одну минутку.
Повернулась спиной к мужику. Распахнув три верхние пуговицы, я уставилась на рану. Поверхностная. Едва по коже прошлась. Уф. Я паникер. Конечно ее все равно надо промыть и засыпать порошковым антибиотиком.
Жалко блузку.
— Зараза. Есть пластырь или…?
Мужик исчез.
— Дважды зараза!
— 6 -
Мня забрала скорая.
Наверное, когда я вышла из подворотни, кто-то заметил окровавленную девушку и решил, что это слегка перебор. Следующее, что я помню, всплывала отрезками. Меня куда-то везут. Темные улочки нисколечко неизменившегося города. Приемная. Запах нашатырного спирта. Отупляющая пустота.
Я толком не поняла, как оказалась дома. Кажется, за мной приехала мама. Потому что, когда первый луч солнца просочился в комнату, я лежала на кровати. Грудь ныла. Хотелось сменить положение, но все повороты набок были под запретом.
Сна будто и не было. Все урывками. Я спала, просыпалась, пыталась систематизировать все, что со мной произошло и снова засыпала.