Стылый ужас капелькой пота спускался по спине, холодя разгоряченную кожу. Меня пронзило понимание. Каждое прикосновение чужой золотой магии побуждает Малыша к развитию. К темному, расчетливому и бескомпромиссному. Если до этого дня я воспринимала его как некий божественный дар, фишечку, делающую меня особенной, то теперь мнение резко поменялось.
Люди не пригодны в качестве носителей золотого дара.
— Лорд Орфеланд?
Мужчина отстранился.
— Странник прав, — сухо констатировал лэйтарец.
В чем именно прав? — хотела спросить я, но Китцея потерлась мордочкой о мою коленку, после чего нырнула под руку. Я обняла пушистого зверька, утыкаясь носом в шерстку. На одну короткую секунду показалось, что я дома. И стало как-то совсем горько.
— Что это было? — с трудом молвила я.
— Каждый дом силен в определенной области, — отозвалась Дана, после чего обратилась к Орфу. — Дом Адаптации примет участие?
— Да, мы поддержим дом Архитектоники, если наши интересы будут соблюдены по ранее оговоренным пунктам.
До меня, наконец, начал доходить смысл сказанных слов. Я не очень понимала, о каком доме они говорили, но он явно не имел отношение к дому Тинхе. Что не могло означать что-то хорошее.
— О чем вы говорите? — голос дался не сразу. — Какой вам интерес в моем статусе?
— Кому важен твой статус? — искренне удивилась Дана, бросая на меня презрительный взгляд. — Его решит дом, которому достанешься. Те лэйтарцы, с кем ты когда-либо контактировала, предъявят на тебя права. Совет определит, у кого их больше, а дальше решение за домом. Посчитает опасной — на расщепление. Не интересна — на продажу. Видит в тебе потенциал — на адаптацию. Захочет заявить в качестве леди, — Дана не стала маскировать смешок. — Все-таки у Странника есть чувство юмора.
— И хорошая память, — мрачно закончил Орф.
Но леди Дана не слушала его. Она направилась вглубь сада, где среди декоративных кустарников, фонтанов и альпийских горок поджидал живой транспорт. Прежде чем последовать за ней, молодой лорд сказал:
— Когда встанет выбор, а он встанет, соглашайся на адаптацию. Наш дом знает, как обращаться с чужаками, чтобы случайно их не загубить. Ты не понимаешь этого, но подобные тебе очень хрупки. Не все лэйтарцы умеют правильно обращаться с новоприбывшими. Он сломает тебя. Пусть того не желает, но он сделает это. Сделай как я сказал. В заповеднике проживешь дольше.
— Дольше кого?
— Дольше тех, кто плохо пригоден к длительной адаптации. А это почти все дети жребия.
На этих словах он ушел.
Китцея шмыгнула вслед за ним.
— 11 -
К моменту, когда я закончила обед, в голове потихонечку все устаканилось. На данный момент мне были известны следующие факты.
Первый: совет назначен на вечер.
Второй: лэй проснулись сразу после того, как гости покинули сад на крыше. Кто-то из них о совете мне и сообщил.
Третий: мой голос на совете может что-то значить.
Четвертый: совет уже решил, что никуда я не уйду, а обязательно достанусь одному из домов. Кому? Там и узнаем, когда каждый из Глашатаев представит свои притязания. А их, оказывается, мог заявить любой из лэйтарцев, с которым я контактировала. Если до начала обеда я была уверена, что у Странника все схвачено, то теперь понимала — Тинхе не единственный манипулятор в Лэйтарии. Он хорошо разбирается в психологии Избранных, но так ли силен на поле битвы против своих же?
Пятый: Гера — темная лошадка. Мог как вытащить меня, так и закопать. Если бы не страх, что Незыблемый как-то неправильно поймет мои слова, я бы уже звонила ему по люззору.
Шестое: Магия (вот пришло, откуда не ждали!). Она опасна. Лёша уверял, что магия не может быть плохой или хорошей. Тинхе говорил, что она неразумна. Оба ошибались. То, что показал Офр, не имело двойной трактовки. Сгусток золотой тьмы обладал если не разумом, то крепкими зачатками интеллекта, силой воли и непоколебимой целеустремленностью. И он жаждал чего-то большего, чем мирно спать.
Малыш, которого я воспринимала как часть себя и, по мере сил, оберегала, оказался далеко не прост. Он развивался. И я уже не была уверена, нужна ли я ему в качестве носителя. Стоит ли вообще его использовать? Чем грозит дар, имеющий свои собственные желания?
Пожалуй, поступи от Тинхе предложение передать ему Малыша, я бы не долго колебалась с ответом. Жаль, что отсутствие дара мне не поможет. Враг отпустит. Все изменилось. Попытайся я отказаться от дара самостоятельно — считай, пропала. Малыш единственная защита, что есть против самодовольных лордов и леди.
«Мне конец. В любом случае.»
Примерно с такими мыслями я застыла у каменной арки-портала.
Место кипело жизнью. Лэй сновали туда-обратно, перекидываясь друг с дружкой ничего не значащими словами. Среди них были как девушки, так и парни. Большинство в подпоясанных тогах и сандалиях. Они казались счастливыми и беззаботными. Даже лэй-стражник, следящий за порядком у арки, казался строгим, но добродушным.
- Выход завершен, работаем на вход. Пошла! — скомандовал он.
Опустив глаза, я приложила ладонь к арке.
«Чем ты себя подпитываешь? — Вспомнилась Медуза. Заражение. Оно бьется под твоим сердцем. И оно не голодает. Зачем порождать еще одно чудовище?»
«Магия золотой оси не предназначена для обычных людей. Она попросту сожрет тебя, — как-то сказал Тинхе»
«Ее дар не прижит. Они не одно целое. Дар развивается, но не ее практикой, а своей собственной. — Заключила леди.»
«Странник прав, — вынес вердикт лорд».
— Приграничная зона, — тихо сказала я.
Арка засияла. Меня потянуло внутрь.
«Малыш, на секундочку».
Меня объяло золотым свечением с проблесками бескрайней тьмы. Дар тянул меня в указанном направлении, а я пыталась понять, с чем же имею дело. Малыш понимал, когда я к нему обращалась. Он ощущал мои чувства. Реагировал на них. И я была искренне благодарна, что не читает мои мысли. Они бы ему не понравились.
Малыш спас меня от власти Тинхе. Защитил от леди. Но безопасен ли для меня? Случайно ли иногда не открывались порталы? Почему не всегда отвечает?
Магия остыла.
После небольшой турбулентности меня вышвырнуло из арки-портала в другом мире.
Я споткнулась, падая на каменный пол разрушенного капища. Очутилась я в приглушенной темноте пустынного мира. Мириады звезд рассыпались на ночном небе, будто кто-то плеснул на него серебряную краску. С берега доносился ветер и шум прибоя.
Здравствуй, не-Парфенон.
Поднялась с шероховатого камня не сразу. После нестабильного перехода вестибулярный аппарат отказывался воспринимать ориентиры. Пока я вспоминала как дышать, взгляд неловко наткнулся на темные пятна на полу.
Моя кровь.
Она поблескивала золотом в холодном сиянии звезд. Все из-за Геры. Его магия, чуть не убившая меня на месте, оставила зловещие следы.
Вот этому Незыблемому я собиралась доверить свою свободу?
Прижимаясь щекой к все еще хранившим тепло каменным плитам, я зловеще прошептала:
— Не для тебя, зараза, я тренировки в Центре проходила.
Это мало походило на угрозу или боевой мотивирующий на подвиги клич, но после всех лэйтарских стрессов и приступов отчаянья, лучше придумать не получалось. Чем дольше я находилась в Золотой оси, тем быстрее таяли шансы на спасение. Все казалось таким сложным, а все лэйтарцы такими умными и сильными. Хуже всего, что, находясь рядом с Тинхе безумно, почти до скрежета зубов и ломоты костей, хотелось сдаться ему. Перестать бороться с ветряными мельницами и позволить творить с моей свободой все, что заблагорассудится. И — гореть мне синим пламенем! — это желание почти перестало меня пугать.
— Не тебе разбивать мое сердечко, — обратилась я уже к другому лэйтарцу, пусть слова и улетели в пустоту. — Оно не изо льда и не из стекла. Не разбить то, что состоит из шмата желудочков, артерий, вен и стопки крови. Мое сердце надо резать. Но прежде — пробить грудную клетку. Вот так.
Мрачно закончила монолог и поднялась.