Нафиг я перлась за артефактом любви? Все же так очевидно! Получай второе высшее — вот он ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого.
— Дробь, не обманывайся.
— А?
Да, Дробь, ты все еще в смертельной опасности. Самое, блин, время думать о профориентации!
— Не думай, что я хочу за тебя выбирать: как пользоваться магией или какому дому принадлежать. Это так мелко и ничтожно, моя бесхитростная Дробь. Не знаю, как объяснить тебе еще проще. Я хочу решать за тебя абсолютно все.
Сказал и замолчал.
Я тускло усмехнулся, слишком измученная, чтобы испытать потрясение.
— Ты улыбаешься. Ты продолжаешь не воспринимать мои намеренья всерьез?
Он стоял так близко, что я могла почувствовать, как мужчина напрягся, будто ожидая, что сейчас я сделаю колкое замечание или влеплю ему пощечину. Последнее давно стоило сделать. Клянусь Атросом, он заслужил оплеуху.
— Таких глупостей я больше не делаю.
Время истекало.
Тинхе убрал с меня проклятье Солярис. Жизнь в доме Архитектоники все еще мало отличалась от жизни в доме Исследователей. Ничего собственно не изменилось. Разве что психические отклонения Геры пугали меня чуть больше, чем мрачная личность Тинхе.
Что же я успела узнать? Враг хочет, чтобы я ушла в дом Архитектоники, таким образом защищая меня от себя? Смешно. Красиво, по-глупому романтично и смешно. Кто угодно мог так поступить, но не Тинхе.
Происходило нечто большее. Враг добивался своим поступком чего-то иного. Я почти поняла в чем дело, не хватало лишь мелких деталей, чтобы увидеть картину целиком. Чуть-чуть правды.
Был один способ ее получить. Легкий, простой. Который расскажет больше, чем любые слова и откровения.
Будто предчувствуя опасность, Тинхе нарушил тишину и ход моих мыслей.
— Теперь ты понимаешь…
Закончить он не успел. Я ухватила Врага за отворот куртки и притянула к себе. Он не сопротивлялся. Лишь чернильные глаза озарились золотыми всполохами, когда я прижалась к нему в поцелуе.
— 19 -
Поцелуй планировался легким, ненавязчивым. Но если вы действительно испытываете чувства к человеку, тяжело в такой ситуации остаться равнодушным. Особенно, когда вы устали держать все в себе. Когда невидимые часы отмеряют последние минуты до вашего личного апокалипсиса. Когда поцелуй — возможно последнее решение, которое вы принимаете самостоятельно.
Я почувствовала руку Тинхе на своем плече и напряглась, углубляя поцелуй и крепче сжимая грубую черную ткань отворота воротника. Но я зря боялась оказаться отвергнутой.
Враг не стал играть в равнодушие. Не потребовал объяснений. Он не сделал ровным счетом ничего, что могло бы испортить ситуацию. Перед ним замаячила возможность, и он не стал ее упускать.
Губы Тинхе разомкнулись.
Кончики пальцев, затянутые в тонкую ткань перчаток, заскользили по изгибу моей спины, не пропуская ни единого позвонка. По телу пробежала цепная молния. Она добралась до спинного мозга, откуда стрельнула в голову сотней маленьких бомбочек.
Враг притянул меня ближе, углубляя поцелуй.
Его рука прошлась вниз по жесткому крою платья, что крало любую возможность почувствовать тепло чужих прикосновений, и сжалась на талии.
Действительно ли боги пробили в Тинхе брешь или он сам позволил ей образоваться, полагая что иначе быть не может, уже не имело значения. Лэйтарец допустил подобную возможность, и теперь она постепенно овладевала его желаниями.
Меня охватила эйфория: он точно так же, как и я, ослабил контроль. Так же, как и для меня, это означало непростительную ошибку.
Слишком давно рядом не было человека, который пробуждал во мне столько сильных эмоций. Противоречивых, сложных, опасных. В которые можно погрузиться, в которых не страшно тонуть.
Я резко распахнула глаза, не понимая, когда успела их закрыть.
«Увлеклась. Залезла в собственноручно расставленную ловушку.»
Спохватившись, я заставила себя остановиться. Получилось не сразу. Чуть ли не вступая в борьбу с собой, я легонько толкнула Тинхе в грудь, приводя его в чувства. Мои собственные рецепторы, опьяненные удовольствием, объявили решительный протест.
На ставших ватными ногами, я отступила. Завела руки назад и ухватилась за подоконник. Голова кружилась, и я всерьез опасалась лишиться чувств.
«Совсем-совсем не кстати, Дробь. — Напомнила себе. — Не в твоем стиле, дорогая. Не падают в обмороки от жаркого поцелуя те, кто с мечом наголо сражается с монстрами в монохромных подземельях.»
Тинхе потянулся вслед за мной. У меня едва хватило самообладания, чтобы не дать ему приблизиться. Потребовалось больше, чем несколько ударов сердца, чтобы в глазах мужчина появилось немного осознанности.
— Вот как, — хмыкнул Враг, отстраняясь.
Мужчина выпрямился, автоматически поправив перевязь. Единственный из всех Глашатаев, у кого было оружие — это Тинхе. Как я уже выяснила, носил он эту штуку не для красоты. В его руках меч превращался в опасное оружие, как против обычных противник, так и против самих богов. Меч — атрибут дома Первого Странника. Мило, что он также является основным оружием, владению которым обучают в Центре. Ирония!
Не будь я так сосредоточена на поддержании собственного дыхания, поинтересовалась бы, носят ли представители иных домов при себе подобные символы.
— Дробь?
Воздуха не хватало. Моя грудь лихорадочно вздымалась, а тело еще не отошло от неожиданной встряски эндорфинами.
Уф!
— Зараза, ты, — сказала я, подрагивающими пальцами расстегивая мелкие пуговки воротника. Где эти чертовы сквозняки, когда они так нужны? — Как есть — зараза.
Тинхе не мог выглядеть более удивленным, чем сейчас.
— Ты злишься на меня за то, что поцеловала?
— Ни-хре-на, — произнесла я по слогам. — Не собирался ты проигрывать дому Архитектоники. Вот ни разу. Поверить не могу, что повелась!
— Не понимаю, Дробь.
— Иллюзия выбора. — Зло выдохнула я. Мысли путались, и я с трудом собирала их в связную речь. — Дело не в Гере. Он хороший предлог, но дело не в нем. Ты заставил меня думать, что есть выбор. Что я могу оказаться в другом доме. А потом пошел еще дальше. Вывел себя из уравнения. Заставил союзников думать, что сдаешься. — Жесткий воротник был побежден. Я сделала глубокий вдох. — Таким образом, мне пришлось не просто выбирать. Чтобы остаться в доме Исследователей, мне надо было пойти сложным путем. Приложить усилия. Осознанно и добровольно, — на этом слове я скривилась, — потребовать от тебя вернуться в строй. Браво!
Я не стала изображать театральные хлопки. Ноги все еще дрожали, и я боялась потерять опору.
Тинхе провел по губам кончиком пальца.
— И все же, это не так коварно, как твой поступок.
Я не позволила себя сбить.
— Зачем? — спросила я.
Его губы изогнулись в улыбке, в глазах появилась ирония.
— Ты поняла одно, но не поняла другое? Моя невероятная Дробь! Мышь, загнанная в угол, опаснее свирепого льва. Неприятное решение, сделанное в результате самостоятельного выбора, а не полученное в качестве единственно возможного варианта, воспринимается человеком легче.
Я не хотела сдаваться Врагу, но, когда появился Гера, и выбор встал между ним и Тинхе, я внезапно осознала, что лучше уйду под крылышко к дому Исследователей, чем в незнакомы дом Архитектоники. Вот, о чем говорил Странник.
— Двойной обман. — Я облизнула пересохшие губы. Хотелось сказать что-то колкое и язвительное, но мозг отказывался воспроизводить сарказм. А это уже кое-что говорило о степени моей моральной усталости. — Предоставив выбор, ты хотел, чтобы я забыла о существовании других вариантов.
— У где же тут двойной обмана? — фальшиво удивился Странник, подталкивая меня к продолжению.
И столько в его словах было предвкушения, что я невольно задумалась. За Врагом стали прослеживаться какие-то вот такие нотки наслаждения тем фактом, что кто-то способен разгадать его план. А ведь я его предупреждала, что не надо устраивать со мной игры разума! Не тяну я сложные стратегии. Задачки моего уровня — сколько ложек сахара класть в кофе, чтобы сразу получить требуемый уровень сладости.