— Спасибо большое! Ваша помощь — лучшее, что случилось со мной за последние два дня!
— Отлично! Я так рад! Квик… эээ… то есть, Юлий! Ты не пожалеешь! — повторился дедушка, сияя улыбкой.
«Дай Бог!» — помолилась я своему Создателю, сделав пометку — узнать о «тахурах» и «ахурах», как можно скорее.
Глава 9
Пост охраны мы проехали беспрепятственно. Единственное, старика Юлия спросили, кто это с ним, на что садовник герцога ответил, что и предлагал сам — «дети почившей нерадивой, но безумно любимой сестры».
Пока мы въезжали на территорию замковой громадины Ратмира, нервы у меня были напряжены до предела. Ощущение, что меня везут в мышеловку, и за телегой вот-вот «захлопнется» подвесной мост, достаточно сильно раздражало.
«Всё будет хорошо! Никто меня не раскусит! Да ни одна девушка таким ломанным голосом не обладает!» — уговаривала себя, внимательно разглядывая дорогу к дворцовой площади, запоминая пути к отступлению.
Народу, как и говорила Элма, тут было видимо-невидимо!
Такие же телеги, как и наша, более продвинутые кареты, с откидным верхом двуколки, закрытые наглухо с позолотой экипажи — казалось глаза разбегутся в разные стороны, пытаясь охватить окружающую их суету огромной, торговой площади, мимо которой мы ехали в общем потоке средневекового транспорта.
«А прикольно…» — поймала себя на мысли, что окружающая меня сутолока приводит в ни меньший восторг, нежели лес — Вардос!
— Скоро приедем, — спешил дедушка Юлий, ударяя поводьями по заднице кобылы. — Дафния такие пироги печёт!!! Закачаешься!!!
Стоило мне только услышать о еде, как в животе забурчало от голода.
«Кстати!!! Я за последние двое суток толком не ела. Хлеб в дороге не считается!»
— Спасибо! — ещё раз повторилась я, безмерно благодарная садовнику Его Светлости!
«За такую доброту отплачу благодарностью настолько, насколько смогу!!! До снятия эффекта снадобья — неделя! Так что время есть!»
Свернув на широкую аллею, дед Юлий широко улыбался, переводя лошадь на галоп. Впереди открылся вид на главные ворота замка.
У меня челюсть чуть не упала от восторга.
«И совсем не большой он… за счёт возвышенности габариты свои обманчиво умножил!» — отметила красоту аккуратного поместья, построенного в форме прямоугольника.
— Это мои угодья, — горделиво протянул старичок, кивнув на натуральную плантацию лабиринтов из живой изгороди, аккуратно постриженных деревьев и тонны цветущих кустов лютиков, роз, нарциссов и петуний.
«Удивительно, как они могут цвести в одно и тоже время?! Сорта какие новые?» — проснулся во мне профессиональный интерес, толкающий меня на исследовательскую деятельность. Но я сама себя одёрнула, напоминая: — «Алё! Юляша! Ты забыла, что ли, куда попала!? Это не твоя планета! Не твой мир! И цветы эти, наверняка, только похожи на привычные мне растения. Эх…»
— Дедушка?
— Да, Юлий?
— Мне так тут нравится! Очень здорово… но… боюсь, я ничего не знаю о садоводстве.
— Экий ты молодец! — хохотнул седовласый мужчина, довольно блеснув глазами. — Не боись! Всему научу!!! А чему не научу, так книги помогут! Ты же умеешь читать?
— Конечно! — чуть ли не возмутилась я, тут же резко захлопывая рот. — Эээ… то есть… — растерялась, понимая, что мир-то другой. Понимаю тахур, понимаю дарксан, но не факт, что их письменность мне доступна! — Надо проверить, — смутилась окончательно, тревожно выдохнув.
«Весело будет, если я окажусь безграмотной здесь! Это будет полное фиаско! Все библиотеки мира окажутся бесполезны перед моим любопытством…»
«А оно тебе надо?» — не вовремя проснулся внутренний голос разума. — «Оставила дитя и вали к ближайшему мудану! Развернула тут чуть ли не боевую операцию!»
— Проверим! — перебил мои мысленные самокопания садовник, останавливая повозку, объехав замок, где раскинулись небольшие аккуратные домики прислуги и широкая конюшня. — Отдохнёшь с дороги… поешь, с новым домом познакомишься, с его хозяйкой, тогда и проверим. Давай помогу?
— Спасибо.
Оказавшись на твёрдой поверхности, переступила с ноги на ногу, разминая конечности.
Из замка, навстречу нам, вышла пухленькая женщина, около пятидесяти лет. Пышная юбка, белоснежный чепец на голове… доброе лицо, которое сейчас выражало тревогу.