Выбрать главу

Когда я впервые осталась один на один с книгой бытия, то первым делом нашла подтверждение слов Кассандры о неминуемой гибели отражения. Увы, это оказалось правдой. Когда рождались норны – в подвластных мирах появлялись их отражения. Норны с течением жизни перерождались – люди-то не вечны! Свое отражение могли видеть только непосредственно сами носители, а еще Темнейший или Светлейшая при желании способны найти своих подданных в других мирах. Но самым интересным пунктом было то, что люди вокруг отражения обычно пустышки, но если рядом есть отражение кого-то из норнов, значит, вы с ним связаны в Верховном мире. Интересно. Это нужно обязательно запомнить.

Про Темнейшего я тоже не поленилась и поискала информацию. Светлые в своих книгах рисовали картину не радужную: жестокий и могучий распутник с биполярным расстройством личности и тоталитарным режимом управления. И не старый, кстати: всего-то две с лишним тысячи лет! Темнейший, который был до него, утратил остроту ума и решительность, после чего удалился в Вечное Равновесие. Ну, а товарищ тиран Деон – уж не знаю как его по батюшке – занял место Темнейшего, как равный по силе.

До отъезда в академию оставалось совсем немного – за это время меня так нашпиговали информацией, что я начала дуреть: мне срочно нужно проветрить голову! И шанс представился: Светлейшая Кассандра предложила прокатиться в экипаже по городу. Я согласилась тут же. Признаться, она мне не нравилась, – высокомерная и пафосная дамочка, как для представительницы всея добра, – но сейчас я была рада даже ее компании.

Само понятие времени в Верховном мире было примерно таким же, как у нас – часы есть, идут также, – но оно текло по-другому относительно подвластных миров. Когда я вышла из своей «камеры», то есть комнаты, солнце уже катилось к закату. Судя по часам в главном зале – время позднее, почти одиннадцать ночи, но вечер далеко еще не наступил. К этому было сложно привыкнуть. Ночи на Светлой стороне коротки. Где мой восьмичасовой здоровый сон?! Видимо, ни в одном из миров мне не выспаться.

Я поверх реби набросила легкий шелковый плащ и накинула капюшон на голову: мало ли кто может посетить Светлейшую – лучше подстраховаться. Теперь, когда золотые волосы никому не будут мозолить глаза, можно и самой рассмотреть все без лишней опаски.

Главный зал был величественным и огромным: сплошь мрамор и лепнина, даже что-то вроде трона имелось. Огромные цветные витражи сияли в солнечных лучах, а по фрескам, украшавшим стены и потолок, можно историю учить! Одна такая меня очень заинтересовала: я читала о ней в книги бытия.

Она грядет и день несет,

Иные силы обретет.

Конец миров, погибель здесь

И лишь…

Продолжения не было. Это какое-то древнее пророчество, но оно не законченно или утеряно. Не все, что я читала или узнавала об этом мире, укладывалось в голове, или было доступно для понимания. Некоторые события изложены так, что невозможно уловить смысл. Немыслимые идиомы просто!

– Что это за пророчество на фреске в главном зале? – спросила у Кассандры, удобно устраиваясь в открытом экипаже.

– Никто не ведает откуда оно пришло и каков его смысл, но я подставляю вместо «она» – война.

Да, ничего хорошего в этом пророчестве нет, но война… Не хотелось бы быть здесь, когда эта «она» придет. Только вот, где мне быть? И как быть?..

Лошади принялись гарцевать – я осмотрелась: кто ими управлять будет? Возницы не видно. Не успела я подумать об этом, как четверка сорвалась с места и, набирая скорость, как самолет, оторвалась от земли.

– Боже! – взвизгнула я, цепляясь за кожаную обшивку. Это что, летающая колесница?! Прямо как у Гелиоса. Надеюсь, я не стану выпавшим из нее Фаэтоном!

– Перестань удивляться! – строго объявила Кассандра. – Ты должна контролировать свои эмоции. Ты больше не смертная. Обыденность осталась в прошлой жизни.

Я расправила плечи и отпустила поручень. Ладно, не буду пищать ни от страха, ни от восторга. Я приказала себе успокоиться, и сразу стало легче. Испуг прошел, уступив место любопытству. Я наконец увижу Цитадель! Тем более летели мы не так уж высоко: обзор прекрасный, скорость умеренная.

Закатное солнце поливало розовым огнем крыши белесых вил и широкие улочки. Внизу ездили редкие экипажи, в основном норны прогуливались пешком: кто в реби разной степени убранства, кто в платьях и костюмах, не современных, как у наших мужчин, но вполне узнаваемых. У фонтанов резвились ангелочки, по-другому их невозможно назвать. Нет, они не все были белокурыми и кудрявыми: и русые, и рыженькие, но вот темноволосых видно не было. А еще внизу было много зелени: огромные площади садов с яркими цветами и причудливыми деревьями, даже с высоты было видно пестрых бабочек разных размеров, а соловьиные трели бесподобно ласкали слух. А запах! Аромат весны ни с чем не спутать!